Лепесток алый
На первый взгляд, база была совершенно пуста — в её стенах царила мёртвая тишина. Я связался с пилотом, но он подтвердил, что Да'ан находится где-то здесь. Знать бы ещё, где именно его искать… Я предложил Кинкейду разделиться, чтобы не терять драгоценного времени, и осмотреть все помещения. Нехорошие предчувствия одолевали меня. Господи, где же он и, главное, в каком состоянии? Больше всего я боялся не застать Да'ана в живых…
— Рональд, я нашёл его! — услышал я взволнованный крик Лиама и устремился туда, откуда он исходил.
Моему взору открылась картина, от которой моё сердце болезненно сжалось. Не так часто оно напоминало о себе, но в тот миг, наверное, во мне не осталось больше ничего живого. Да'ан лежал посреди маленькой полутёмной комнаты на возвышении, где ранее, судя по всему, располагался какой-то прибор. Глаза его были закрыты. Каким-то чудом ему удалось частично сохранить искусственный фасад. Тейлонец выглядел очень бледным, и сквозь почти прозрачную кожу просвечивали энерголинии. Я тихонько позвал его, но он не шелохнулся.
— Что с ним? — спросил майор Кинкейд, с жалостью глядя на того, кого совсем недавно ещё отвергал, пытаясь изгнать из своей жизни.
— Не знаю… Возможно, его подвергли пыткам, хотя видимых повреждений на теле нет.
Я осторожно поднял тейлонца на руки — он оказался совсем лёгким. Голова его безвольно склонилась. На мгновение глаза Да'ана открылись.
— Рональд… — он слабо улыбнулся мне.
— Да, это я, — мой голос задрожал, но я попытался сохранить над собой контроль. — Всё будет в порядке, слышишь? Я доставлю тебя на Носитель, там тебе окажут помощь. Ты будешь жить, всё уже позади…
Да'ан снова лишился чувств, и я говорил это скорее для самого себя. Всё время, пока мы летели на Носитель, я сжимал в своей руке его хрупкую, почти прозрачную руку. Всё будет хорошо… Всё будет…
Я смутно помню, что происходило, когда мы вернулись. Тейлонские медики забрали у меня Да'ана и сразу же доставили в Медблок. Я поплёлся следом, толком не соображая, что происходит вокруг меня. Когда Мит'гаи начал шарить по телу Да'ана каким-то прибором, обращаясь с Военным Министром как с тряпичной куклой, я возмутился.
— Что вы с ним делаете?
— Выполняю свои обязанности — осматриваю Да'ана, — невозмутимо пояснил Целитель. Постепенно ко мне возвращалась способность рассуждать более или менее здраво.
— Мит'гаи, каково его состояние? — спросил я и замер, ожидая ответа, словно приговора.
— Уровень Основной Энергии довольно высокий, — удовлетворённо отметил Глава Медкорпуса.
— Почему тогда он без сознания?
— Это следствие болевого шока.
— Его, что… пытали? — ужаснулся я.
— Маловероятно — на теле Военного Министра нет следов пыток. Скорее всего, причина в другом…
— В чём же?
— Извините, агент Сандовал, но этого я вам не скажу — то, что случилось с Да'аном, касается только его и Сообщества. Зато могу заверить вас, что его жизни ничто не угрожает. Думаю, в течение суток он придёт в себя.
— Он будет находиться здесь?
— Синод решил оставить Да'ана в Медблоке до выяснения обстоятельств произошедшего. Хотя лично я исключаю возможность того, что его подвергли пытке, и он выдал джаридианцам какую-либо важную информацию. Свою точку зрения я незамедлительно доведу до сведения Синода, но формальности должны быть соблюдены — Военный Министр сам прекрасно об этом знает и, уверен, не обидится на наши действия.
— Это означает, что он арестован? — огорчился я.
— Агент Сандовал… — на лице Целителя появилось высокомерное выражение. — Да'ан находится здесь, поскольку нуждается в медицинской помощи.
— Можно, я останусь с ним — в качестве охранника?
— Мне такое решение не кажется удачным — вы просто валитесь с ног от усталости. На мой взгляд, разумнее будет оставить здесь майора Кинкейда — Защитника Да'ана.
Кинкейда! Я едва поборол в себе желание вцепиться в тщедушное тельце Мит'гаи. Причём здесь Лиам? Это мой долг сейчас быть с Да'аном! Моё лицо должно быть первым, что он увидит, придя в себя, но перед ним предстанет физиономия Кинкейда. Это несправедливо! Я собрался было выразить свой протест против решения Целителя, но он довольно твёрдо пресёк эту попытку.
— Агент Сандовал, что с вами происходит? На вас это непохоже — обычно вы ведёте себя рационально. Отправляйтесь к себе. Когда Да'ан восстановит свои силы, вы сможете навестить его.
Умом я понимал, что Мит'гаи прав, но моё сердце восставало против такого поворота событий. Душой и мыслями я был с Да'аном — никто не могу мне запретить думать о нём. Но по какому праву они доверили его безопасность этому сосунку Кинкейду?
Прекрасно сознавая, что спорить бессмысленно, я уныло побрёл к себе. Проходя по знакомым коридорам, я испытывал противоречивые чувства: радость, вызванную тем, что мой любимый остался жив, и тревогу за его дальнейшую судьбу…

Льесс, в принципе, так оно и есть

Приходя в мою жизнь, как в дом,
Просто верь мне. Ты просто верь мне…
В тишине, за закрытой дверью,
Мы мечтаем — всё об одном,

И печалимся о судьбе,
И боимся своих желаний,
Но любовь распростёртой дланью
Указала мне путь к тебе.

Мы у пропасти на краю
Закружились в опасном танце.
Заклинаю тебя — останься!
За улыбкой печаль таю,

Каждый миг — словно Страшный Суд,
И неясно, где быль, где небыль…
На ладонях кусочек неба
Я навстречу тебе несу,

Не считая своих потерь
И уже не боясь возмездий…
Даже стоя над чёрной бездной —
Просто верь мне. Ты просто верь…

Лепесток белый
На сей раз, придя в себя, я сразу понял, что нахожусь на Носителе, а именно, в Медблоке. Моя жизнь была вне опасности — я чувствовал это. Руки мои невольно скользнули к животу. Боль утихла. Более того — я ощущал, что сокровенная связь между мной и моим ребёнком сохранилась. Зо'ор был жив, но смертельно напуган. Я попытался передать ему через Сообщество немного тепла, чтобы хоть как-то успокоить. Дитя моё… Ты ищешь врагов вовсе не там, где следовало бы их искать…
Я попытался встать, но оказался слишком слаб. В придачу ко всему, странный жар разливался по моему телу. Неужели, я умудрился подцепить на базе какую-то инфекцию? Только этого не хватало… А жар нарастал, и, когда я уже собирался позвать Мит'гаи, по моему телу пробежала болезненная дрожь. Я инстинктивно перевернулся на бок, но новый приступ судороги отбросил меня на спину. И в этот миг мне стало ясно, что означала подозрительная лихорадка. Так начинался мой очередной Ка'ат'ам… Это состояние давно не приносило мне ничего, кроме почти невыносимых мучений. Моим предкам посчастливилось знать лучшие времена — когда Ка'ат'ам завершался должным образом, то есть, зачатием и рождением ребёнка. Только бы мой ослабленный организм справился со всем этим! Давно уже я не испытывал такого сильного желания остаться в живых — ради Зо'ора, который находился в плену у джаридианцев, и… Рональда Сандовала.
Острая боль вновь заставила меня согнуться пополам. Мои страдания мог бы облегчить крисс, если бы я сам не лишил себя такой возможности. После благополучного преодоления зависимости, даже небольшая доза могла бы стать для меня смертельной. Оставалось лишь смириться и платить за свои ошибки. Как свидетельствовал мой личный опыт, телесная боль — ещё не самая высокая цена… В этот момент я внезапно почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд.
— Лиам? — удивился я. — Что ты здесь делаешь?
— Охраняю тебя, — ответил майор, приближаясь ко мне, и глаза его как-то странно блеснули в темноте.
Меня насторожил вид моего Защитника и, как оказалось, не зря. Подойдя ко мне почти вплотную, Лиам вдруг довольно грубо схватил меня и впился в мои губы. Страх и отвращение охватили меня. Это было совершенно непохоже на то, что я испытал с Рональдом. Ни за что бы не подумал, что прикосновение может быть столь мучительным… Кинкейд вторгся без разрешения на мою личную территорию, посягнул на моё тело, которым вправе распоряжаться только я сам. Но как он мог так поступить со мной? Я попытался высвободиться, только силы были неравны.
— Лиам, что ты делаешь? Сейчас же прекрати! — взмолился я.
— Разве не этого ты хотел, когда извивался передо мной, как загулявшая кошка? — раздражённо бросил он, наваливаясь на меня всем телом. Я ощущал себя совершенно беспомощным. То, что сейчас происходило, было больно и унизительно. Душевная боль всегда мучительнее телесной, а он ранил мою душу… Влажные губы обезумевшего полукимеры касались меня, и это было невыносимо. Я вновь попытался оттолкнуть Лиама от себя и вдруг ощутил прилив тепла в своей ладони. Импульс оказался настолько сильным, что я оказался отброшенным на спину. Майор Кинкейд буквально свалился с меня. Я склонился над ним — он был без сознания. Но пульс прощупывался отчётливо и был довольно ровным — это успокоило меня. Посмотрев на свою ладонь, я заметил в центре светящееся пятнышко и вздрогнул от изумления. Нет… Этого не могло быть! Однако же… было!
Оставив бесчувственного Лиама лежать на полу, я поднялся и осторожно выскользнул в коридор. От прежней слабости не осталось и следа — я твёрдо стоял на ногах. Мысли путались в моей голове. Мне просто необходимо было с кем-то поговорить — я понял, что больше не в силах держать в себе столько всего… Но с кем? И тут меня осенило — Лора Флай! Вот кто сможет меня если не понять, то, по крайней мере, выслушать. Я без труда разыскал её комнату в волонтёрском отсеке. Кажется, я разбудил её — волосы девушки были растрёпаны, и на ней было надето какое-то странное одеяние.
— Да'ан? — удивилась она. — Что вы здесь делаете?
— Простите, что побеспокоил в столь поздний час — я знаю, у людей это время принято посвящать отдыху, но у меня не было иного выхода… Мне можно войти?
— Проходите, — кивнула она, пропуская меня вперёд. И я вошёл, чувствуя, что силы вновь покидают меня. Несмотря на это, мне полностью удавалось контролировать свои эмоции и энергию. Я знал, что не причиню вреда Лоре Флай, поэтому позволил себе воспользоваться её разрешением.
— Спасибо, — улыбнулся я. Наверное, улыбка получилась вымученной, поскольку Лора взяла меня за руку и усадила на край своей кровати рядом с собой.
— Что с вами? Вы больны? — участливо поинтересовалась волонтёрка.
— Нет, — заверил я её.
— Да вы весь дрожите! Вам холодно? — с тревогой взглянула на меня она.
— Холодно? Нет, это другое… Лора, мне нужно с кем-то поговорить — прямо сейчас. Пожалуйста, выслушайте меня. На данный момент вы — единственная, к кому я могу обратиться с подобной просьбой.
— Конечно, я вас выслушаю, — улыбнулась девушка. — Говорите.
Она устремила на меня внимательный взгляд, я собрался с силами и начал говорить…

Лепесток алый
Что же с ним случилось на той базе? Мит'гаи сказал, это касается только Да'ана и Сообщества. Со слов пилота крейсера я понял, что его захватили в плен вместе с Зо'ором. А Глава Синода ненавидит Да'ана, и потому вполне мог воспользоваться возможностью избавиться от него — даже зная, что может погибнуть сам. Но что сделал с ним Зо'ор и почему Целитель покрывает моего ненормального шефа? Ведь он вроде бы не испытывает к Главе Синода тёплых чувств… Расовая солидарность? Мне оставалось только надеяться, что Мит'гаи сказал правду, и жизни Да'ана ничто не угрожает. А также уповать на милость Сообщества, которое с подозрением относится к таким происшествиям.
Несмотря на усталость, я никак не мог уснуть. Собственное тело казалось слишком тяжёлым, и мне не удавалось расслабиться. А в голове непрестанно пульсировали мысли, воспоминания… В памяти вдруг всплыл тот день, когда я впервые увидел Да'ана. Он, гость из иного мира, показался мне нереально прекрасным — светлый, похожий на ангела, спустившегося с небес. Я стоял, зачарованный, а он ободряюще улыбнулся мне. И в тот самый миг я пропал, растворился без остатка в бездонных голубых глазах… Я был готов на всё, только бы вновь заслужить эту улыбку, но Да'ан как будто не понимал, что со мной творится. Или делал вид, что не понимал…
Так же отчётливо я помню, что пережил, когда его похитили. Зо'ор нёс какой-то бред о том, что в Сообществе не принято скорбеть об одном Сподвижнике, но я его не слушал. У меня словно отняли смысл всей моей жизни. Я не мог смириться с мыслью, что Да'ан должен умереть, и проклинал себя за собственное бессилие. Когда Уильям Бун сумел найти верные слова, чтобы уговорить его остаться, я одновременно был благодарен ему и… ненавидел его. Взгляд Да'ана, его неповторимая ускользающая улыбка, которые могли быть адресованы мне, были обращены к нему, что причиняло мне боль, равной которой я прежде не знал. И я жестоко отомстил за эту боль, отняв у Да'ана Уильяма Буна — его друга и Защитника. Теперь я в ответе за каждый миг, когда жизнь моего любимого подвергалась опасности. Тем более, во многих случаях источником смертельной угрозы был я сам…
Я становлюсь противен себе, когда вспоминаю, как вспыхивали его глаза при виде злополучного флакона с криссом. Мне почти удалось сломить волю Да'ана, уничтожить его. Глядя на него, ослабленного и измученного, я думал: ещё немного — и он будет в моей власти. Но даже почти раздавленный постыдной зависимостью, тейлонец отчаянно цеплялся за жизнь и, в конечном счёте, оказался сильнее меня. Сейчас я часто задаю себе вопрос: а сумел бы ты сам на его месте преодолеть пагубную страсть, как это сделал он? И невольно восхищаюсь внутренней силой Да'ана, его любовью к жизни.
Мне не забыть, как я вёз его, бессознательного и не имеющего возможности сопротивляться, на верную смерть. Тогда Да'ана, поистине, спасло лишь чудо. А смог бы я жить, если б он погиб, отдав всю свою энергию джаридианскому младенцу? Этот тейлонец являлся бы мне во снах, пробуждая голос моей двуличной совести, которая так часто в решающие моменты хранила молчание. Сколько раз я пытался стереть его с лица Земли, втайне надеясь, что эти попытки не увенчаются успехом! И ведь прекрасно понимал, что, даже покинув этот мир, Да'ан не исчезнет из моей жизни. Теперь, когда я молю Бога лишь об одном — чтобы мой любимый жил — мне вдвойне тревожно за его судьбу. Если ангел-хранитель Да'ана устал оберегать его — я сам должен стать для него ангелом-хранителем. Да только душа моя для этого слишком черна…
Самое удивительное, что после всего этого он меня простил и даже ответил на мои чувства. Маловероятно, что нам суждено когда-нибудь быть вместе — я даже не смею об этом мечтать. Хватит с меня и тех мимолётных знаков — взглядов, жестов, предназначенных лишь мне одному — которые поддерживают во мне жизнь. Я прекрасно отдаю себе отчёт, что для него — существа высшего порядка — остаюсь белковым организмом, находящимся на довольно низкой ступени развития. И в своей любви он всегда будет немного снисходить ко мне, сохраняя между нами некоторую дистанцию — для нашего же блага. Что ж, я готов это принять — да будет так…
В этот момент мне почудилось, будто лёгкая тень скользнула по комнате, и на меня в упор посмотрели те самые глаза, способные заглянуть в мою душу и не зажмуриться от отвращения.
— Да'ан? — удивился я, приподнимаясь, но на меня глядела лишь мягкая обволакивающая тьма.
«Наверное, начал дремать и пригрезилось», — с сожалением подумал я. В самом деле, с чего бы ему приходить ко мне? Сейчас он, наверное, восстанавливает силы в Медблоке под пристальным надзором Лиама Кинкейда. Счастливчик этот майор… У него есть возможность украдкой полюбоваться тонким профилем тейлонца, его совершенными чертами — как любовался однажды я, когда он, бесчувственный, лежал передо мной, и его судьба всецело была в моих руках. Только маловероятно, чтобы Лиам воспользовался этой возможностью. Что этот юнец вообще может знать о любви?..

Действие заметно оживилось, несмотря на то, что агент Сандовал все еще в глубоком глуме, я бы даже сказала - бодренько поскакало вперед.
Позволю себе не согласиться с Esper'ой ибо хэ, как говорится, зэ, может придут еще Даан и Сандаль к пониманию любви, как чего-то чистого, а не рабской СМ-зависимости... или не придут или вообще, под конец выяснится, что главный любящий человек тут - Лора Флай, молчаливый, преданный и ненавязчивый, а просто любящий да даже если и не будет любви в высшем смысле
- садо-мазо же есть!!! - тут и без нее пока неплохо автор уже успел лично меня удивить, будем надеяться, не в последний раз

Espera, а с чего ты взяла, что в "Надежде..." был хэппи-энд? Если ты о свадьбе, то герои лишь таким образом воплотили своё решение пойти по жизни вместе. А будущее их - весьма туманно, и оба прекрасно это понимают.

Льесс, спасибо, конечно, за поддержку. Но каждый посетитель сайта имеет право оставить здесь свой комментарий. Лично меня критика Эсперы не обижает. Я вообще терпимо отношусь к критике

AlienAngel, рада видеть! Согласна - мы здесь самовыражаемся. Только не всегда отвлекаемся от реальной жизни - иногда проецируем её на своё творчество, пытаясь таким образом подкорректировать реальность

Лепесток алый
Когда я вышел в коридор, то сразу почувствовал: на Носителе произошло нечто из ряда вон выходящее. Корабль напоминал потревоженный улей. То и дело по пути мне попадались тейлонцы, которые частично утратили свою отстранённую изящную надменность и выглядели так, будто накануне малость перебрали и теперь маялись жесточайшим похмельем. «Да'ан… — промелькнула в моём мозгу тревожная мысль. — Только бы с ним ничего не случилось…» И в этот момент судьба послала мне майора Кинкейда, который брёл навстречу, не разбирая дороги. Его пришибленный вид насторожил меня. Я остановил его, схватив за рукав.
— Что стряслось?
— Да'ан только что был избран Главой Синода, — мрачно сообщил Лиам, почему-то виновато опуская глаза. — Зо'ор ведь захвачен в плен джаридианцами, и неизвестно, вернётся ли. Но свято место пусто не бывает…
— Да'ан? — не то, чтобы известие меня удивило, но случившееся показалось мне несколько неожиданным. — Почему именно он?
— Наверное, других достойных претендентов не нашлось, — Кинкейд посмотрел меня так, словно я подверг его пытке.
— Эта новость огорчила тебя? — я с подозрением посмотрел на Лиама. Его поведение показалось мне противоестественным. Оно невольно наталкивало на мысль, будто майор совершил некий предосудительный поступок и теперь опасался возмездия.
— Накануне я… обошёлся с ним грубо, — признался Защитник Да'ана, и меня удивила его откровенность. Он никогда не испытывал ко мне симпатии — скорее, наоборот, и если решился заговорить об этом, значит, действительно был выбит из колеи.
— Неужели, ты думаешь, что он начнёт тебе мстить? — реакция Кинкейда вызвала у меня презрительную улыбку. — Плохо же ты знаешь Да'ана… Он — существо благородное, и не опустится до такого.
— Мстить? Это вряд ли, — согласился Лиам. — Только я больше не его Защитник. Он предложил мне защищать своего преемника на посту Североамериканского Сподвижника.
— Наверное, тот в своё время сделал ему гадость, — не удержался от колкости я. Моя догадка подтвердилась — Да'ан всё-таки решил отделаться от майора и нашёл благовидный предлог.
— Шутить изволишь? Боюсь, скоро всем нам станет не до шуток…
— Не думаю, что твой прогноз оправдается. Да'ан — хороший дипломат, не в его интересах развязывать новые конфликты.
— И, как показал опыт, не худший военный, — возразил мне Кинкейд.
— Он лишён нездоровых амбиций.
— Зато здоровых в нём хватило бы на десять Глав Синода. Знаешь, его ведь не просто так избрали. Произошло нечто такое, что укрепило его позиции в Сообществе. И дело даже не в разгроме джаридианской армии. Он у них теперь чуть ли не полубог. Его власть — сродни абсолютной монархии. Как бы нам ещё не пришлось с ностальгией вспомнить о правлении Зо'ора…
— Думаю, ты преувеличиваешь, — с сомнением покачал головой я. Да'ан, конечно, кому угодно способен запудрить мозги. Но чтобы полностью подчинить себе Сообщество — это маловероятно… - Он уже назначил себе нового Защитника?
— Пока нет. Рассчитываешь занять тёпленькое местечко при новом диктаторе? — насмешливо покосился на меня Кинкейд.
— Почему бы и нет? — с вызовом взглянул на него я. — Не думаю, что он окажется большим самодуром, чем его предшественник.
Наша содержательная беседа был прерван внезапным появлением Тима Эванса — того самого волонтёра, которого Да'ан назначил своим адъютантом.
— Агент Сандовал, вас вызывает Глава Синода. Он ожидает на мостике. Сказал, это срочно, — мальчишку прямо распирало от важности. Было заметно, что он ощущает себя большой шишкой.
— Желаю удачи, — мне почудилось, будто в голосе Лиама прозвучали нотки зависти. Интересно, чего он наговорил Да'ану, что теперь так трясётся за свою шкуру? Небось, обвинил во всех смертных грехах. Ничего, в следующий раз будет думать, прежде чем нести всякую ересь.
Мне непривычно было видеть Да'ана в кресле, которое совсем недавно занимал Зо'ор. Вид у нового Главы Синода был спокойный и торжественный. Я чувствовал — в облике моего любимого произошла какая-то неуловимая перемена, словно его красота обратилась ко мне новой сверкающей гранью. Мне показалось, будто очертания тела и движения тейлонца стали более женственными.
— Спасибо тебе, Рональд Сандовал, — тепло улыбнулся Да'ан, устремляя на меня одухотворённый взгляд, в котором не осталось ничего земного.
— За что? — удивился я.
— Ты обещал за меня молиться… Твои молитвы помогли мне.
— Рад, что смог быть полезным, — улыбнулся я, не зная, как вести себя с этим новым Да'аном, в присутствии которого отчего-то испытывал робость. Несколько минут мы стояли молча. Разговор не клеился, и он почувствовал это.
— Агент Сандовал, я хочу, чтобы вы остались на посту главы Службы безопасности Синода, — произнёс тейлонский правитель, который ещё вчера имел все основания опасаться за свою жизнь.
— Благодарю за доверие, — почтительно склонил голову я.
— Можете идти. Если понадобитесь — я вызову вас.
Выходя, я почувствовал на себе взгляд Да'ана, и меня охватила горечь, словно в этот миг я потерял его навсегда. Заняв пост Главы Синода, он тем самым углубил пропасть, разделяющую нас. Правителю можно служить, но любить его — тяжкое испытание для простого смертного, не сулящее ничего, кроме тайных мук…

Лепесток алый
Удивительно, но, похоже, Кинкейд не ошибся, говоря, что власть Да'ана сравнима с абсолютной монархией. Не знаю, на чём она держится, только большую часть важных решений новый тейлонский правитель принимает единолично. Ему каким-то чудом удалось приостановить почти все проекты на Земле, за исключением самых безобидных, и Синод это молча проглотил. Кроме того, он сохранил за собой пост Военного Министра, но такое совмещение должностей вроде бы считается допустимым. Также Да'ан, как Глава Синода, пожелал иметь своё представительство на нашей планете и сохранил за собой кабинет в резиденции Североамериканского Сподвижника. Как и предполагалось, этот несчастный тейлонец вместе с Посольством «унаследовал» и Лиама Кинкейда в качестве Защитника. При себе Да'ан оставил Лору Флай и Тима Эванса. Подозреваю, что их CVI — пустышки, но Глава Синода наверняка знает, что делает. По крайней мере, эти двое преданы ему…
Я по-прежнему занимаю пост начальника Службы безопасности Синода. Это даёт мне возможность ежедневно общаться с Да'аном. Он держится со мной подчёркнуто вежливо, даже холодновато, и лишь тайные знаки вроде мимолётного взгляда из-под полуопущенных век или едва уловимого жеста напоминают мне о том, что нас связывает нечто большее, чем просто рабочие отношения. Ради этих редких мгновений сокровенной близости я и живу… Иногда Глава Синода позволяет себе расслабиться, и в его глазах проскальзывает неподдельное тепло. Но я делаю вид, что не замечаю этого, поскольку понимаю, что нам нельзя быть вместе, и получаю в качестве награды благодарный взгляд. Такова моя участь, которую я сам для себя избрал. Она мучительна, но я не променял бы её ни на какую другую.
В последнее время, украдкой наблюдая за Да'аном, я всё чаще вижу его притихшим, погружённым в свои мысли. В такие минуты взгляд его светлеет и обретает загадочную мечтательность. Он по-прежнему любит сидеть в саду у фонтана, и я часто любуюсь им издалека, притаившись за деревом. Думаю, мой любимый догадывается об этом, поскольку я уже несколько раз ловил на себе его улыбку. Когда я стою вот так, очарованный его хрупкостью и нежностью, кажется, что даже время замирает вокруг нас.
— Я люблю тебя, Да'ан… — невольно срывается с моих губ выстраданное признание. И в ответ ветер доносит почти беззвучный шёпот:
— Я люблю тебя, Рональд…
Моя жизнь проходит между сном и явью — в точке их пересечения, где пространство и время утрачивают свою власть. Каждую минуту я ощущаю присутствие Да'ана в этом мире. Во мне отдаётся его боль, связанная с Зо'ором. Я знаю, нынешний Глава Синода поклялся во что бы то ни стало вызволить своего предшественника из джаридианского плена, хоть тот никогда не сделал бы ничего подобного. Любовь Да'ана в данном случае является для меня такой же загадкой, что и ненависть Зо'ора, но, подозреваю, эти два чувства имеют родственную природу.
Однажды я случайно подслушал разговор между Лорой Флай и Тимом Эвансом.
— Тебе не кажется, что наша начальница как-то странно себя ведёт? — поинтересовался у своей коллеги новый Защитник Главы Синода. Я заметил, что эти двое почему-то говорят о Да'ане в женском роде. Впрочем, думаю, для него самого это не имеет принципиального значения — быть может, лишь несколько озадачивает.
— Не более странно, чем всегда, — пожала плечами Лора.
— Посмотри, она уже полчаса сидит на своей скамейке, уставившись в одну точку. Разве это нормально?
— Наверное, медитирует. Она всегда была немного не от мира сего, но не нам с тобой об этом судить — думаю, мы очень многого не знаем…
Я с удивлением отметил, что эта девочка порой ведёт себя не по годам мудро, хотя в иные моменты она — сущее дитя. Наверное, Да'ана развлекает её присутствие — юные существа вызывают у него умиление.
— И всё-таки что-то с ней не так… — не унимался Тим.
— Быть может, то, что она — не человек? — рассмеялась Лора Флай.
— Знаешь, я наблюдал за Лиамом Кинкейдом и заметил одну вещь. Почему-то в присутствии Главы Синода он краснеет, как рак, и, по возможности, старается вообще не попадаться ей на глаза.
— Тоже мне, загадку нашёл! В своё время майор Кинкейд грубо себя повёл, за что и поплатился потерей места.
— Настолько грубо, что при виде него она вздрагивает, на какие-то доли секунды теряя своё хвалёное самообладание? — усмехнулся Эванс.
— Тейлонцы, несмотря на всю их внутреннюю силу — натуры нежные и впечатлительные. Их можно легко обидеть неосторожным словом или дерзкой шуткой, — произнесла мисс Флай, но мне показалось, что она знает о произошедшем несколько больше, чем сказала. Это встревожило меня. Знать бы, что сделал Кинкейд Да'ану — меня самого не раз посещала мысль о том, что этих двоих связывает некая общая тайна.
— Интересно, долго ещё она будет нежиться на солнышке, как беременная кошка? — недовольно проворчал Тим, подтверждая мою догадку о природе его CVI.
— Почему именно беременная? — не поняла Лора.
— Посмотри на неё — такая же сонная и ленивая.
— Поверь мне на слово, если бы сейчас здесь появился кто-нибудь из земных политиков или журналистов, эта «сонная и ленивая кошка» тотчас превратилась бы в разбуженную тигрицу, — усмехнулась девушка.
— Ну, политиков и журналистов мне не жалко — люблю наблюдать, как она вежливо и интеллигентно рвёт их в клочья.
Этот, на первый взгляд, малосодержательный разговор произвёл на меня странное впечатление — словно в нём прозвучало нечто важное, что касалось и меня. Но что именно? Похоже, я становлюсь излишне мнительным — нужно будет взять на денёк отпуск, иначе так и до помешательства недалеко. Хотя свихнуться на почве любви к Да'ану было бы ещё не самым печальным исходом…

В общем, кто куда, а мы - вперёд, вредить человечеству спасать расу