Событие века! Наверное, где-то во Вселенной вспыхнула сверхновая звезда — Зо'ор меня похвалил!!! Мне выпала честь выступить с докладом перед нашим достопочтенным Синодом, и глубокоуважаемый Глава отметил мою работоспособность. Знал бы он, чем вызвана эта работоспособность... Хотя сам доклад Зо'ор, похоже, не слушал, а оценил лишь тот факт, что я веду себя прилично (почти), сама занимаюсь делом и другим не мешаю. И на том спасибо...
Выходя из зала заседаний, я услышала, как Т'тан кому-то сказал:
— Он слишком много им обоим позволяет.
Интересно, кто кому слишком много позволяет? Или ко мне это не имеет никакого отношения? Пора расставаться с дурной привычкой задавать себе слишком много вопросов. Я, конечно, далеко не дура, хоть порой и веду себя по-дурацки. Довольно много знаю, но... Всё же не настолько много, чтобы самостоятельно удовлетворить свои информационные потребности. В коридоре меня остановил Да'ан. Я заметила, как перед этим он что-то говорил Кэт, которая терпеливо меня дожидалась, наверное, мысленно посылая всё наше Сообщество... страшно даже подумать, куда.
— Я тобой доволен, — мягко произнёс он. Всего три слова, но почему мне от них стало так хорошо? Почти как в Ботаническом саду... Как ему удаётся нравиться окружающим, не прилагая особых усилий? Нет, усилия, наверное, прилагаются, и немалые, но об этом известно лишь самому Да'ану. Уметь надо!
— Я буду прилагать все усилия, чтобы тебе не было за меня стыдно, — заверила я.
И это правда. Он столько для меня сделал — нужно быть уж совсем бессовестной особью, чтобы его огорчить. С Лиамом Кинкейдом мне удалось обменяться парой взглядов. Вид у него, между прочим, был виноватый.
— Я к тебе сегодня заскочу, — пообещал он.
Знаем мы это «сегодня»... Кимерам ни в чём нельзя верить. А, тем более, полукимерам. Ну, что я в нём нашла? Красивое тело, красивые глаза и шакарава. Как мало мне, оказывается, нужно для того, чтобы потерять рассудок... Но всё-таки я не совсем его потеряла. По крайней мере, мне удалось скрыть сей печальный факт от Зо'ора. О том, чтобы скрыть что-либо от Да'ана, можно даже не мечтать — этот словно насквозь всех видит.
— Кэт, вы с Да'аном говорили обо мне? Можешь не отвечать — я это поняла.
— А о чём ещё мы могли говорить? Он просил, чтобы я приглядывала за тобой. Переживает...
— Да, он почему-то проявляет обо мне заботу. Наверное, его умиляет моя непосредственность. Но я подозреваю, что за этим кроется нечто иное... Впрочем, это только мои подозрения, поэтому мы их опустим.
— Да ты просто верёвки из него вьёшь! Другой бы уже тебе по голове настучал.
— По голове надо настучать кому-то другому. И ты знаешь, кому...
Я, вью верёвки — из Да'ана? Такое могло прийти в голову только человеку! Плохо вы знаете Да'ана... Если он кому-то что-то позволяет — значит, у него есть для этого веская причина. Я провела взглядом удаляющуюся фигуру Лиама Кинкейда. Посмотрим, как ты сдержишь своё обещание. Надеюсь, ты более обязателен в этом плане, чем я...

Вернувшись в офис, я обнаружила там самую несносную в мире человеческую особь — украинского министра экологии. Минут пять этот болван колебался, стоит ему пожать мне руку или поцеловать её. В результате (спаси меня, родное Сообщество!) решил сделать и то, и другое. Я поняла, что означает человеческое выражение «мороз по коже»... Кажется, в этой стране я скоро пойму все эти непереводимые выражения. Оказывается, ему понадобился мой доклад, с которым я выступала на днях. Цифры там, видите ли, интересные! Выходит, человек может жить без мозгов, и даже стать министром...
— Распечатай ему мой доклад, — велела я Кэт. — Только, прошу тебя, поскорее. Пока я не сказала ничего лишнего.
— Может, лучше этот? — она указала на доклад, с которым я выступала перед Синодом.
— На Юнойа?
— Ему что на Юнойа, что на русском — китайская грамота, — махнула рукой Кэт.
С горем пополам мы отделались от министра.
— Кто впустил этого идиота? — прошипела я, добавив для пущей убедительности несколько слов на моём родном языке — очень древних, почти вышедших из употребления, но Кэт, кажется, всё поняла.
— Охрана — кто же ещё...
— Зови их сюда. Скажи, что я злая, как... кто там у нас является эталоном зла? Только не говори, что Зо'ор.
Всё. Буду зверствовать. Как там Зо'ор смотрит на агента Сандовала? Я нормально отношусь к людям, но они совершенно не хотят работать! Двоих мне уже пришлось уволить. Ну, не входит в обязанности охранника представительства игра в покер, равно как и прослушивание этих ужасных шумовых эффектов, которые они называют «музыкой»!
Когда притихшие охранники предстали пред ясны очи мои, я молча мерила кабинет нервными шагами. Паузу выдержала достаточно долгую — чтобы успели почувствовать себя неуютно.
— Господа, — наконец, заговорила я. — Можете называть меня как угодно: «наглой тейлонской мордой», «гадиной глазастой» и даже «синей задницей»...
— Мы... Это... — испуганно залепетал один из охранников.
— Попрошу меня не перебивать, — холодно бросила я. — Все эти ваши словесные упражнения меня нисколько не задевают — они лишь свидетельствуют о вашем уровне культуры. Но на данный момент я — ваш работодатель, вы — работники. Моя обязанность — платить вам зарплату, ваша — выполнять мои требования. Почему в мой кабинет впускают кого попало — без предварительного согласования со мной? Так дело не пойдёт. Вот возьму, и перечислю вашу зарплату за этот месяц в экологический фонд. Ещё и всем газетам расскажу о вашем благородном поступке — смотрите, какой у меня персонал сознательный. Вы у меня национальными героями станете! Не хотите? Тогда, будьте добры, на работе занимайтесь работой. Даю вам двухнедельный срок на то, чтобы пересмотреть своё отношение к должностным обязанностям. Всё. Свободны.
— Мы... Того... — снова подал голос разговорчивый охранник.
— Я неясно выразилась? Свободны!
— Садистка... — едва сдерживая смех, выдохнула Кэт.
— Смешно тебе... А я себя, может, сволочью последней чувствую...
Справедливости ради следует признать — не все мои подчинённые такие «старательные». Пару недель назад на одном мероприятии ко мне подошёл парень. Как оказалось, тот самый, с которым я познакомилась в маленьком украинском городке во время своего первого «визита» на Землю. Его Максимом зовут, он учится в Киеве на экологическом отделении. А тогда просто приезжал к родственникам. «Видишь, мы всё-таки встретились», — улыбнулся он. Максим попросился пройти у нас практику, и я им довольна. Надо же, встречаются среди людей и такие, которые по доброй воле согласны работать! И, наверное, их всё-таки большинство. Но почему мне везёт на других? Эх, Зо'ор выдрессировал бы эту охрану в два счёта... Даже Да'ан бы их выдрессировал — только по-своему, мягко так. Он — как моя Кошка, чья пушистая лапка таит в себе острые коготки. А у меня нет никакого авторитета...

Мои невесёлые мысли прервал Лиам Кинкейд.
— Видишь, я пришёл, как обещал... — взгляд его упал на газету, лежащую на моём столе на самом видном месте. Он взял её и принялся рассматривать снимки. — Это кто тебя фотографировал?
Я поняла ещё одно земное выражение: «его взгляд метал молнии».
— Откуда я знаю, — равнодушно пожала плечами я. — Какой-то папарацци спрятался в кустах — мне он не представился.
— Хочешь сказать, что не позировала?
— Делать мне больше нечего.
— Ну, чего ты злишься? Пойдём, погуляем. Хочешь, в это твой Ботанический сад?
— Хочу, — согласилась я.
Мне снова было легко и хорошо. Я, наверное, не умею обижаться. Знать бы, кто наградил меня этой способностью прощать всякие гадости тем, кто мне небезразличен... Я нечаянно спугнула стайку белых бабочек с цветущего куста, и они окутали нас с Лиамом нежным облаком. Я уже готова была сказать ему что-то очень важное... Но в этот момент мимо проходили люди, и он подсознательно убрал свою руку с моего плеча.
— Ты меня стыдишься... — произнесла я, чувствуя, что очень хочу обидеться, но... Не могу! Не могу я на него обижаться.
— Вовсе нет! — запротестовал Лиам.
— Будем прощаться — мне пора возвращаться в представительство.
— Постой! — он схватил меня за руку. — Не рухнет без тебя твоё представительство.
— У меня через два часа совещание.
— Отмени.
— Не могу.
— Можешь! Не такая важная у тебя работа.
Вот оно как... Значит, он не считает важным то, чем я занимаюсь, и по-прежнему видит во мне ребёнка, а мою работу воспринимает как новую игру...
— Не могу... — спокойно повторила я, и никогда ещё это спокойствие не давалось мне так тяжело. — Если захочешь — приходи ко мне вечером. Я больше не буду просить тебя являться ко мне на работу. Ты прав, нам лучше не встречаться на людях.
— Ты... Ты меня стыдишься?
— Я? Как ловко это у вас, людей, выходит — провиниться самому, но сделать виноватым того, перед кем ты провинился...
— Ли'эн... Я не хотел тебя обидеть. Это получилось неосознанно.
— Знаю. И я вовсе не обиделась.
Наши губы сомкнулись, но этот поцелуй был с горьковатым привкусом. Всё не так просто, и впереди меня ждёт непростой путь. Только бы мне хватило терпения его пройти... Ведь времени осталось не так много...
Я сидела за столом и смотрела в окно. Кэт молчала, и я была ей благодарна за понимание. Начинался дождь, и мне вдруг захотелось пробежать сквозь стену дождя, принять его в себя, чтобы он вымыл из моей души всю гадость, которая в ней скопилась за мою недолгую жизнь. Впрочем, часть этой гадости я получила по наследству — вместе с жизнью... Я так и сделала. Просто сорвалась с места и выбежала под дождь. Стоит ли говорить о том, что это не помогло?
— У тебя через час совещание, а ты в таком виде! — отчитывала меня Кэт.
— К его началу вид у меня будет вполне приличный, — успокоила я свою помощницу.
— Ли'эн, не убивайся ты так из-за этого... Он того не стоит, поверь!
— Стоит, не стоит... Вы, земные женщины, говорите о мужчинах, как о товаре. Он мне просто нужен, понимаешь? И не мне решать, кто из нас чего стоит!
— Как у тебя всё сложно... — покачала головой она.

Вечером он не пришёл. Я бесцельно слонялась по коридорам, пока не наткнулась на... агента Сандовала.
— Что с вами? — вежливо поинтересовался он. — Вам плохо?
— Нет, Рональд Сандовал. Не могу сказать, что мне хорошо, но плохо — это несколько иное. Просто жизнь... Не нужно ждать от неё сплошных радостей...
— Просто жизнь... — эхом повторил он.
И в этот момент мне в голову взбрела безумная мысль. Но, как я однажды поняла, самые безумные мысли, как раз, являются самыми правильными. Мы можем ошибиться, когда долго обдумываем каждый свой шаг. Но то, что совершаем интуитивно, впоследствии всегда оказывается верным. Агент Сандовал, я сделаю так, что запомнишь этот день на всю жизнь. Возможно, для тебя это станет одним из самых приятных моментов...
Я придвинулась к нему ближе и... наши губы сомкнулись. Он меня не оттолкнул. Я подарила ему совсем немного — всего один поцелуй и несколько прикосновений. Какой у него при этом был взгляд! Наградит ли меня когда-нибудь таким Лиам Кинкейд? Я знала, что делаю, и это не было предательством по отношению к Лиаму. Рональд Сандовал не влюбится в меня — слишком много благоговения в его взгляде. Благодаря своему очередному CVI, он смотрит на каждого члена Сообщества как на святыню. А в святыни не влюбляются — их оберегают. Меня оберегать не надо — я сама о себе позабочусь. Но теперь агент Сандовал будет оберегать мои тайны и никогда меня не выдаст. Мне хватит одного взгляда, чтобы подтвердить мою маленькую власть — такого, каким я посмотрю на него сейчас. Такого, который он никогда не забудет.
Прости меня, Лиам! Так было надо. Белые крылья покачиваются над моим креслом и, поверь, они не запятнаны. Мне просто нужно было кое-что в себе пробудить. А когда оно проснётся — помоги тебе твой Бог. Надеюсь, мне тоже поможет кто-то свыше... Выход всегда проще искать, когда это касается лично тебя, хотя при этом я думаю обо всей своей расе. Я - часть Сообщества, и если мне удастся осуществить задуманное... Кто знает? Истина часто граничит с безумием, оттого её порой безжалостно отвергают...

Скоро исполнится год, как я работаю на Земле. За это время я успела многое узнать, побывать во многих интересных местах, но в главном так и не продвинулась ни на шаг. Я умею ждать, но в данном случае это не самое ценное качество...
Когда мы иногда случайно встречаемся с Лиамом Кинкейдом на Носителе, его взгляд говорит одно, но сам он делает другое. Я вижу, ощущаю почти физически, что небезразлична ему. Но Лиаму мешает страх и что-то ещё. Мне незнакомо это чувство, поэтому я не могу его определить. Мне недоступны многие эмоции, которые способны переживать люди, но кое-что я знаю. Я знаю радость (мой первый полёт!), стыд (эти дурацкие надписи на стенах), наслаждение (второй поцелуй с Лиамом Кинкейдом), боль (возможно, следы этого чувства остались в поле той женщины, которая умерла на Носителе, или же это во мне говорит генетическая память?). Мне неведом страх (пока), и во многом это меня спасает. Меня не пугает даже приближение... ну, того самого. А чего бояться-то? Все наши через это проходят... Мне известно, чем это может закончиться. Возможно, отсюда проистекает то, что я называю «предчувствием боли»?
Кажется, Да'ан всё понимает. И я кое-что понимаю. Давно надо бы поговорить с ним начистоту, но почему-то не могу. Так и ходим кругами. Нас кое-что связывает... Некое тепло... Думаю, я могу это назвать любовью. Я люблю всех наших, люблю свою подругу Кэт, Кошку... Но всё это — разные вещи. Не похожие на то чувство, которое я испытываю к Лиаму Кинкейду. Получается, любовь бывает разная? Вопросы, вопросы, вопросы... Никак не расстанусь с привычкой задавать их себе. Наверное, отчасти это правильно — разгадки многих тайн кроются в нас самих.

Моей работой все довольны. Я и сама ею довольна — относительно. У меня, по-прежнему, нет ответа на главный вопрос: что мы делаем на Земле? Остаётся надеяться, что моя деятельность не обернётся никому во вред. Мы с Кэт уже объездили всю Украину и даже потихоньку начали выбираться за её пределы. Я пришла к выводу, что люди всюду одинаковы. А города — разные... Такое впечатление, что сначала люди влияют на город, а потом он начинает влиять на них.
Львов... Потрясающе красивый город-памятник, город-музей. Его жители были безукоризненно вежливы, как профессиональные экскурсоводы. А женщина-экскурсовод была настолько вежлива, что даже мне захотелось, чтобы она сказала какую-нибудь грубость. Дикая мысль, но всё же... после экскурсии в голове у меня образовалась жуткая каша из всевозможных исторических сведений: кто с кем и когда воевал. И только на главный вопрос мне не дали ответа: зачем? Гостеприимные хозяева были огорчены тем, что я ничего не ем. Зато Кэт ела, пила и восхищалась за двоих. Мы даже из-за этого вылетели обратно на сутки позже. Зато, пока она приходила в себя в гостиничном номере, у меня была возможность побыть наедине с городом, прислушаться к нему. Если честно, я чувствовала себя в этом старом, почтенном городе несколько неуютно, но он был так красив, что я готова была смириться с этим неудобством. Во Львове мы были зимой, я долго сидела на парапете и любовалась заснеженными ветками деревьев, похожими на кружево. В свете фонарей город обретал особую прелесть. Он был окутан мягкой снежной дымкой и казался голограммой, но я касалась стен старинных зданий, и они не исчезали. А наутро в газете появились мои снимки — фотограф запечатлел меня сидящей на парапете на фоне кружевных деревьев, и это было красиво.
Поездка в Крым... Здесь ещё сохранились места, где можно остаться наедине с природой. Поэтому местным присуща некая созерцательность. Это не относится к большому и шумному городу с непроизносимым названием Севастополь. Там я чуть было не влипла в историю. Нас зазвали на какое-то мероприятие — якобы экологическое, но оно оказалось политическим. Мне пришлось спешно его покинуть и в тот же день созвать в Киеве пресс-конференцию. Но это неприятное происшествие не отравило моих впечатлений от экскурсии в горы. Наш проводник — немногословный человек с глазами Рональда Сандовала — предложил нам с Кэт подняться на гору. «Она не очень высокая, но сверху открывается потрясающий вид». Подруга пыталась меня отговорить от этой затеи, но ради потрясающего вида я была готова на всё.
— Может, лучше на шаттле туда поднимемся? — предложила Кэт, но я отказалась наотрез. Шаттл и эта дикая природа в её почти первозданной чистоте не совместимы. Как мне казалось, наш молчаливый проводник посмотрел на меня с одобрением.
И я ни на миг не пожалела о том, что сделала... Это потрясающее чувство: стоять на вершине горы, на которую ты поднялся сам! Возникло такое ощущение, словно душа моя парила над этим удивительно красивым краем. И я вбирала в себя эту красоту, зная, что она навсегда останется со мной... Наверное, настоящая радость должна быть заслужена, оплачена каким-то усилием... Мне трудно об этом говорить. Я ощущаю себя такой беспомощной во всём, что касается эмоциональной сферы...
— Чем ты сегодня занималась? — спросил Да'ан. — Твой всплеск положительных эмоций стал достоянием всего Сообщества.
Я рассказала о своём покорении горной вершины, и он меня выслушал, как мне показалось, с интересом и, возможно, лёгкой завистью. Наверное, есть вещи, которые можешь себе позволить только в ранней молодости — пока не останавливает благоразумие, продиктованное жизненным опытом. Интересно, был ли он когда-нибудь таким сумасшедшим, как я? Впрочем, и во мне уже поубавилось этой забавной дури... Зато появилась какая-то тихая грусть. Кэт говорит, что мой «загадочный вид» притягивает мужчин. Только почему-то не тех...
Город Донецк... Несколько хаотичный город-ребёнок. Нет, пожалуй, всё-таки город-подросток — немного хулиганистый, резкий, но очень искренний. Я нашла немного объектов, способных удовлетворить мои эстетические запросы, но сама атмосфера мне понравилась. Местные жители отнеслись к нам без тошнотворного заискивания. Могли добродушно поддеть, и это было совсем не обидно. Когда я спросила у мэра, какое место стоит посетить нам с Кэт, он пригласил нас... на футбол! И я согласилась.
— Ты хорошо подумала? — удивлённо округлила глаза Кэт. — Там будет очень шумно.
Но я уже загорелась этой идеей. Действительно, было шумно. Однако я этого почти не заметила — мне доставило неописуемое удовольствие наблюдать за людьми. Они вели себя так естественно — как дети. Но ведь это же прекрасно — когда у взрослых особей есть возможность хоть недолго побыть собой. В правилах игры я разобралась быстро — тем более, в консультантах недостатка не было.
— За кого болеют местные? — поинтересовалась я у своей подруги.
— Вон за тех, в полосатой форме.
— Они сегодня выиграют.
— Почему ты так уверена?
— Посмотри на их лица — они пришли сюда выигрывать. Тогда как их противники ещё до начала матча думают о том, как бы достойно проиграть, — безапелляционно заявила я.
Мои прогнозы оправдались. Видели бы вы, как схватил меня мэр города! И какие фотографии потом появились в газетах... Да'ан посмотрел на меня с такой иронией, когда это увидел. Ой, ну и подумаешь! Зависть — нехорошее чувство. Впрочем, в тот момент этому человеку было всё равно, кого и что хватать.
— Вы принесли нам удачу! — радостно кричал этот солидный мужчина. Что ж, себе не могу принести — так хоть кому-то...
— Ваши впечатления от сегодняшней игры? — наперебой спрашивали журналисты.
— Я впервые на футбольном мачте, но мне очень понравилось, — совершенно искренне ответила я.
— Это правда? — допытывалась потом Кэт.
— Конечно, правда. Эти зрители на трибунах — такая прелесть...
— Только ты им не говори, что глазела не на поле, а не трибуны, — рассмеялась подруга. — Теперь тебя здесь будут встречать как родную...
Москва... Город с настолько высоким темпом жизни, что меня удивляет, как москвичи вообще успевают жить. Наверное, я ужасно раздражала их своей медлительностью. Мы прибыли туда на международный форум. Пользу из поездки извлекла только Кэт, ибо мероприятие превратилось в грандиозную международную пьянку. Я чувствовала себя одинокой в этом городе — слишком большом и шумном. Не город, а какое-то сплошное метро. Жить в метро так же трудно, как и в музее. Лично я бы не смогла... Хотя своя прелесть в этом, безусловно, есть.
— Не судите о России по одной лишь Москве. Это принципиально разные вещи, — потом доказывала я нашим. — У москвичей несколько иные проблемы, взгляды на жизнь. Это совершенно другая реальность по сравнению с российской глубинкой.
Ко мне уже иногда начинают прислушиваться — когда дело касается людей. Считается, что я неплохо в них разбираюсь. Наверное, сами люди так не считают и я, кстати, тоже — в самой себе не могу разобраться… Но даже Зо'ор, похоже, с интересом слушает мои комментарии.
И всё у меня, как будто бы, складывается неплохо. Кроме одного… Неужели, это всё-таки то, о чём я читала в земных книгах? Но я ведь совершенно не умею... любить. Не в том смысле, в каком я люблю Да'ана или Кэт. Это другое... Если бы я могла, как люди, спать и видеть сны, наверное, Лиам снился бы мне по ночам. Его силуэт мне порой мерещится в толпе прохожих, я начинаю искать его взглядом и не нахожу. Я не обижаюсь на него — ему ведь тоже приходится нелегко. Иногда я замечаю по его виду, что накануне он хорошенько набрался. Люди делают это, когда их что-то мучает — сомнения, одиночество. Так получилось, что мы очень разные. Но ведь кое-что общее у нас есть. Я буду делать то, что у меня хорошо получается — ждать и прощать.

А ещё мне невольно удалось стать законодательницей моды. После той «фотосессии» в Ботаническом саду многие девушки начали красить волосы в синий цвет и стричь под мой любимый парик. В сочетании с одеждой в обтяжку выглядит, если честно, странновато. Тем более, не все девушки такие худенькие, как я. Недавно увидела в витрине магазина серебряный браслет, и мне очень захотелось его купить. Продавец отговаривала: «Он слишком массивный для такой хрупкой ручки», но я, как всегда, настояла на своём. Смотрится изумительно и как раз подчёркивает упомянутую хрупкость ручки. Мне даже не пришлось оправдываться перед Сообществом — украшение сошло за произведение искусства. Не прошло и недели, как мне начали попадаться подобные браслеты на земных женщинах и девушках. Кэт в шутку посоветовала мне нацепить какую-нибудь причудливую шляпу. Но я сказала, куда ей идти — я теперь умею выписывать такие маршрутные карты! Когда никто не слышит...
Кстати, автор тех фотографий всё-таки объявился. Сам нагрянул в представительство.
— Вы на меня не обиделись? — вежливо спросил он.
— Ничуть. Фотографии получились очень красивые.
— Тогда это вам — на память, — протянул он мне увесистый конверт.
Один снимок я подарила... Нет, не Лиаму — Да'ану. И я знала, что делаю. Я всё-таки добьюсь своего. И никогда не буду раскаиваться в содеянном...
Недавно Кэт на меня обиделась — так, что мы целую неделю не разговаривали. А всё из-за ерунды, как это обычно происходит с людьми. Однажды вечером мы с ней прогуливались по Киеву. Забрели в какой-то двор — вечно меня носит по разным закоулкам. А там толпа народу — все кричат, смотрят куда-то наверх. Смотрю — растёт дерево, довольно высокое. А почти на самом верху — ребёнок лет пяти. Вцепился в ствол и плачет. Как же его угораздило-то туда забраться? Ладно бы, моя Кошка такое выкинула... А верхушка опасно так раскачивается.
Я подошла к полной молодой женщине с заплаканным лицом, которая бестолково суетилась возле дерева.
— Спасателей вызвали? — спросила я.
— Вызвать-то вызвали, но в это время всюду пробки.
— Как он там оказался?
— Да мы вышли во двор погулять, а я подругу встретила, — зачастила женщина. — Ну, отвлеклась, заболтались. Когда слышу — орёт. Я же не думала, что его туда понесёт нелёгкая... Слезай сейчас же, скотина ты такая!
Её голос напомнил мне звук сигнальной сирены.
— Не кричите — вы только ещё больше его пугаете. Он не слезет, потому что ему очень страшно. Сходим за шаттлом — попытаемся снять его сверху? — предложила я Кэт.
В этот момент верхушка опасно заскрипела, и ребёнок испугано разжал одну ручонку, но вовремя успел снова вцепиться в ствол.
— Пропустите меня, — велела я зевакам.
— Совсем свихнулась? — набросилась на меня Кэт. — Что ты удумала? Хочешь, чтобы Да'ан нам обеим головы поснимал?
— Это не его метод решения проблем. Кэт, я очень лёгкая — намного легче человека. Меня это дерево выдержит.
— Ты посмотри на свою обувь!
— Я всегда в такой хожу.
В общем, я полезла на это многократно неладное дерево, проигнорировав мольбы Кэт и причитания матери ребёнка. Наверх я взобралась довольно легко, а дальше начались проблемы.
— Можешь немного спуститься? — спросила я малыша как можно мягче. Но он только ещё крепче ухватился за дерево. Его маленькие кулачки побелели — казалось, он вот-вот их разожмёт. Я выбрала ветку потолще, упёрлась в неё ногами, одной рукой схватилась за ветку, а другой обняла ребёнка и осторожным, но твёрдым движением притянула к себе. Он вцепился в меня, чего я, собственно, и добивалась. Спуск занял больше времени, чем подъём — мне приходилось тщательно выбирать ветки и поддерживать ребёнка.
Я еле оторвала от себя мальчишку.
— Только, пожалуйста, не бейте его, — строго приказала я безалаберной мамаше. — И ни слова журналистам. Господа, я очень надеюсь на вашу порядочность. Если эта история попадёт в газеты — у нас с Кэт возникнут серьёзные неопрятности. Спасателям скажете, что ребёнка снял какой-то подросток.
В этот момент какой-то парень сообщил, что спасатели уже подъезжают, и мы с Кэт спаслись бегством. Уже за углом, отдышавшись, она вдруг принялась на меня орать:
— Дура! Скотина бессовестная! Чучело тейлонское! Чума ходячая!!! Ненавижу... — на глазах у моей подруги показались слёзы.
— Кэт... Я понимаю, что ты за меня переживала, и это нормально — мы ведь подруги. Почему люди стыдятся хороших, благородных чувств, зато без тени смущения говорят окружающим гадости?
В общем, Кэт объявила мне бойкот, но нас помирил забавный случай. Однажды утром мы в тишине разбирали бумаги (троекратное «Ша'бра!»), как вдруг услышали шум. Я вышла из кабинета и обнаружила охранников, мужественно отражающих штурм невысокого толстенького человечка, который размахивал, как флагом, какой-то бумажкой.
— Я журналист! Где Ли'эн? Вы не имеете права! — вопил он.
— Я здесь, — ледяным тоном произнесла я. — Зачем так шуметь? Извольте вести себя прилично на территории представительства.
— Мне срочно нужно с вами поговорить.
Вид у мужчины был такой безумный, что я решила: безопаснее поговорить с ним, чем выпроводить — мало ли, что он напишет.
— Я могу уделить вам пять минут.
— Скажите, это правда, что на прошлой неделе вы сняли ребёнка с берёзы? — спросил он.
Приехали... Ну, и... Какая собака женского пола (кажется, так говорят люди в подобных случаях)?!
— Что такое берёза? — посмотрела я на Кэт, старательно копируя взгляд, которым награждали меня окружающие в первые дни моей жизни.
— Это такое дерево, — серьёзно ответила моя помощница. Бедная девочка, представляю, чего ей стоило не рассмеяться...
— Я такого растения не знаю... — покачала головой я. — Есть сирень, сакура — они очень красиво цветут... Вообще, у меня слабые познания в области ботаники. Я, конечно, понимаю, что представители вашей профессии должны обладать хорошим чувством юмора и фантазией, но меня нет ни того, ни другого. Посудите сами — с чего бы вдруг мне взбрело в голову лезть на эту вашу берёзу? Думаете, мне больше нечем заняться? Да у меня тут египетская пирамида ваших идиотских земных бумаг! Почему именно на берёзу, а не на ель? Надо же, оказывается, я ещё ель знаю...
— К нам поступила информация, что вы спасали этого ребёнка, — апломба у журналиста поубавилось, он весь как-то скукожился.
— Безусловно, я люблю детей, но предпочитаю помогать им менее экстремальными способами.
— Значит, вы опровергаете эту информацию?
— Выслушайте меня внимательно, поскольку повторять я не буду. Я понимаю, что обо мне вам интереснее писать, чем о ваших политиках. Но я не хочу, чтобы обо мне писали всякую ерунду. Почему вы не напишете, что, например, ваш министр экологии прыгнул в фонтан, спасая тонущую девочку? Если в вашей газете выйдет статья наподобие «Нам сообщили такую-то информацию, но Ли'эн её опровергает» — наше сотрудничество прекратится навсегда. Вам всё ясно?
— Ясно... — сник журналист. При виде его синего костюма, лимонного оттенка сорочки и красного в крапинку галстука, я с нежностью подумала о безупречно одетом Рональде Сандовале...
— Значит, эта штука называлась берёзой? — спросила я у Кэт.
Не в силах бороться с собой, она расхохоталась и бросилась меня обнимать. Как положено, со слезами. Странные всё-таки существа эти люди...
После этого мы смогли спокойно заняться подготовкой к предстоящему празднованию первой годовщины нашего славного учреждения. Только бы ничего и никого не забыть, и соблюсти все эти дурацкие земные формальности. Почему Кэт всё время в грубой форме упоминает половой акт? Сравнение мне кажется на редкость неудачным. Там предполагается удовольствие, а здесь — сплошное расстройство...

Я, как обычно, смотрела на звёзды, пытаясь понять причину необъяснимого чувства нарастающей тревоги. Вдруг какая-то странная волна пробежала по моему телу. Это была не боль, а незнакомая мне судорога. Вернее, подсознательно знакомая. «Начинается…» — догадалась я, сползая по стене и чувствуя, что могу утратить человеческую форму. Отпустило... Это только начало, у меня ещё есть время... У меня... ещё... есть время?!
Я вышла в коридор, стараясь держаться поближе к стенам. Да'ан... Вот кто мне нужен сейчас.
— Ли'эн? Что с тобой... — начал он и не договорил. Судя по взгляду, он всё понял.
— Мне нужно на Землю, — твёрдо сказала я.
— Не самая удачная мысль, — ответил он без уверенности в голосе.
— Если станет совсем невмоготу — я удалюсь, забьюсь в какую-нибудь щель, коих у нас бесчисленное множество. Но я должна попытаться...
— Что с тобой происходит? — услышала я за спиной требовательный голос. Зо'ор? Как я сразу его не заметила.
— А на что похоже? — я попыталась выдавить из себя улыбку.
— Так быстро? — в его взгляде отобразилось любопытство.
Глава Синода, ты ведь знаешь, что до некоторой степени мы владеем своим телом, и весь недолгий срок моей жизни я каждый день приближала это — сознательно или неосознанно. Я шла к тому, к чему подталкивала меня энергия, давшая мне жизнь. Я — не человек. Я одна из вас, часть Сообщества. Но был в этом мире человек, которому я кое-что должна.
— Отпусти меня на Землю — это очень важно, — попросила я.
— Твоё поведение может стать...
— Не совсем адекватным? Если я почувствую, что теряю контроль над собой, то покину Землю. Обещаю, не сделаю ничего такого, что могло бы опозорить нашу расу перед людьми.
Я чувствовала, как внутренне напрягся Да'ан, переживая за меня. Но Зо'ор только милостиво кивнул, провожая меня всё тем же взглядом, полным любопытства.
В коридоре я столкнулась с агентом Сандовалом. Наверное, вид у меня был не очень, поскольку он вежливо поинтересовался:
— Я могу вам помочь?
— Нет, вы мне не можете помочь...
Исполнительный и обязательный Рональд Сандовал, ты — не тот, кто мне сейчас нужен. К сожалению... С тобой бы у меня не возникло проблем...
— Лиам Кинкейд вас искал, — произнёс он.
— Лиам знает, где меня можно найти. И если до сих пор не нашёл — значит, так сильно этого хотел.
— Вот он идёт, — Сандовал указал взглядом на конец коридора и предусмотрительно исчез.
— Привет, Ли'эн. Как твои дела? Давненько мы не виделись...
Как мои дела? Лиам Кинкейд, знал бы ты, какая мука сейчас тебя видеть... Как бы я хотела сейчас прижаться к твоим губам, чтобы доставить тебе удовольствие, а потом сцепить наши руки и просто раствориться в тебе без остатка! Но ещё не время... Завтра. Всё должно случиться завтра...
— Дела мои в порядке. Завтра исполняется год, как мы открылись. Хочу пригласить тебя на праздник. Не на официальную часть, а на корпоративную. Там буду все свои.
— Твоя верная Кэт меня не убьёт? — насмешливо сверкнул глазами он.
Глупый Лиам... Тебе надо опасаться вовсе не её... Знал бы ты, чего мне стоило не наброситься на тебя в тот момент, когда моё тело уже готово было отозваться на любую ласку! От одного твоего взгляда меня бросало в дрожь... Что это была за мучительная и сладостная дрожь...
Он уже скрылся из виду, а мне всё мерещился его силуэт в конце коридора. Я посмотрела на звёзды, словно ища у них поддержки. До встречи, родное Сообщество. Я — сильная. Я одна из вас. Я смогу...
Так начинался мой первый Ка'ат'ам...

Осторожно поднимаем своё бренное тело... Так, на чём это я валяюсь? Кажется, отчёты за прошлый месяц. Ну, и... Туда им и дорога! Нет, пить я ещё не научилась. Просто увидела фотографию Лиама на своём рабочем столе, и совершенно дикий спазм отбросил меня на пол. А в процессе «полёта» я увлекла за собой гору макулатуры. Благо, никто из подчинённых не видел. Представляю, что бы обо мне подумали... Ну-ка, быстренько приводим себя в рабочее состояние. Нужно-то всего ничего — продержаться до вечера. Гадко-то как... И одиноко... Хорошо, догадалась Кошку с собой прихватить. Только она чего-то орёт на меня. Наверное, испугалась... Успокойся, маленькая, я больше не буду буйствовать. Разве что совсем немножко... Наконец-то народ потихоньку начал подтягиваться. Ну, и вид у меня...
— Ли'эн, с тобой всё в порядке? — взгляд Кэт выражал искреннюю обеспокоенность. Неужели, всё так плохо? Я же стараюсь держаться из последних сил...
— Ну, почти, — ответила я, и звук моего голоса мне откровенно не понравился.
— А что здесь Кошка делает?
— Я... Какое-то время я поживу здесь.
— Тебя, что, с Носителя выгнали? Кто посмел?
— Никто меня не выгонял. Я сама... Так надо, понимаешь? Это временно.
— Бред какой-то... Если бы я не знала, что вы не нуждаетесь в еде, подумала бы, что ты села на диету. У тебя сейчас такие голодные глаза... Ты ничего вчера не принимала?
Что?! У меня — голодные глаза? Вроде бы, глаза как глаза. На атавуса я не похожа... И ничего вчера не принимала — глупость какая. Придётся сказать Кэт правду.
— Видишь ли... У меня — Ка'ат'ам, поэтому моё поведение может временно измениться.
— Что у тебя? — глаза Кэт испуганно округлились.
— Ты, наверное, подумала, что я больна? Нет, Ка'ат'ам — такое состояние, когда мы способны зачать ребёнка. Не смотри на меня так, словно мне грозит смертельная опасность. Все наши через это проходят. И не бойся, может, глаза у меня и голодные, но я не кусаюсь.
— Знаешь, пожалуй, я не буду сегодня напиваться... Хороши мы будем наутро — одна с бодуна, другая — в Ка'а'таме, — с сожалением произнесла моя подруга, и меня тронула её забота.
— К чему такие жертвы? Переживём официальную часть — и можешь напиваться. Только сначала воплотим в жизнь наш коварный план. Слушай, ну чего она так орёт, а? — я посмотрела на Кошку, которая извивалась на полу. — Неужели, заболела?
В этот момент Кэт прорвало — она залилась истерическим хохотом.
— Извини... Ой, не могу!..
— Что ты находишь в этом смешного? Бедное животное мучается!
— Твоя Кошка... В общем... У неё тоже... что-то вроде Ка'ат'ама!
— Чем ей можно помочь?
— Найти кота, — развела руками Кэт.
Ну, и где я сейчас найду кота, когда через два часа здесь будет толпа народу? И в этот момент удача мне улыбнулась — в кабинет вломился Макс.
— Ли'эн, я понимаю, тебе сейчас не до того... Но тут факсом прислали данные по рыбам в Азовском море — мы их запрашивали. Они спрашивают, зачем нам это нужно?
— Зачем, зачем... На рыбалку мы собрались — всем представительством!
— А говоришь, что у тебя нет чувства юмора, — рассмеялся Максим.
Да уж... Неужели, я уже начинаю вести себя неадекватно? Надо этим воспользоваться...
— Максим... — я изобразила свой самый жалобный взгляд. — Ты не мог бы сделать для меня небольшое одолжение? Найди мне поскорее кота.
— К-кого? — испуганно посмотрел на меня Макс.
— Самца кошки. Взрослого и, желательно, красивого. Это не для меня, а для неё, — я указала взглядом на Кошку. — Это моё животное. Я какое-то время поживу в представительстве.
— Ясно, с парнем поссорилась, — сочувственно кивнул он. — Будет тебе кот — доставим в лучшем виде!
— Ну и дела... — присвистнула Кэт. — Тебе хоть кто-то может в чём-то отказать? Я изменила своё мнение. Наверное, ты дочь не Зо'ора, а Да'ана...
— Что?
— Ладно, ладно, я пошутила.
Ага, пошутила. Это природа... пошутила. У неё-то уж точно есть чувство юмора... Забавно, что известие о моей временной смене места жительства, вызвало у Макса и Кэт различную реакцию. Это и есть мужская и женская логика? Знать бы, какая у меня... Самое интересное, что кота Макс всё-таки нашёл — большого и пушистого. Кажется, у Кошки всё сложилось весьма удачно. Надеюсь, мне тоже повезёт...

— Народу как грязи... — вздохнула Кэт, окинув взглядом холл представительства.
Я поняла, что означает выражение «валиться с ног от усталости», когда разводила по разным углам враждующих земных политиков, чтобы изолировать их друг от друга. Только драки мне не хватало... Спасло меня появление Да'ана.
— Что ты здесь делаешь? — удивилась я. — Мне же сейчас нежелательно общаться со своими...
— Захотелось поддержать тебя в такой важный день. Ты проделала за этот год большую работу. И в представительстве, и над собой. Отлично держишься.
— Стараюсь. Да и есть, в кого... — улыбнулась я. — Почему ты мне сразу не сказал? Молчи, я знаю... Ты опасался, что Зо'ор начнёт мне делать гадости, а твоё положение сейчас слишком непрочно, чтобы ты мог меня защитить. Но, по-моему, моя персона уже не вызывает у него явной неприязни. Во всяком случае, не больше, чем любая другая персона. Меня немного удивило твоё поведение. Ты же должен был понимать, что я рано или поздно почувствую... Можешь сколько угодно закрываться от других членов Сообщества, но не от меня. Знаешь, мне сначала было тяжело, когда я обо всём догадалась... Я подумала: «Как же мне теперь жить — разрываться между ними? Между родителем и братом?» А потом решила, что просто буду любить обоих, и всё. Но ты знай, я на твоей стороне. Думаю, в глубине души ему всё-таки присуща эта семейная черта — прощать близких, что бы они ни совершили. И смогу её в нём пробудить.
— Поосторожнее с Зо'ором...
— Я осведомлена об особенностях его характера. Как тебя угораздило-то, а? Похоже на сюжет из этих фильмов, которые смотрит Кэт. Ну, эти... мыльные оперы. Впрочем, дети — это же непредсказуемо... Наверное, мы с ним оба получились не такими, как тебе хотелось бы?..
— Кажется, тебя здесь очень любят, — расплывчато ответил мой дорогой родитель. И непонятно, была это похвала или печальная констатация факта — этого сумасшедшего детёныша могут нормально воспринимать только люди? Нет, скорее, всего, это была просто констатация факта — без какой-либо эмоциональной окраски.
— Ещё и как любят! У Зо'ора я научилась говорить окружающим гадости, а у тебя — говорить их, как комплименты. Погоди... У меня галлюцинации? Смотри, там... — я вцепилась в руку Да'ана, растерянно хлопая глазами.
— Там Глава Синода, — невозмутимо развеял он мои сомнения.
— Ну, и какая благородная цель его сюда привела? Пришёл убедиться, что я веду себя прилично и не позорю расу? Сейчас я немного остужу его пыл...
— Ли'эн... — попытался удержать меня родитель, но я была неумолима. Праздник удался — вся семейка в сборе. Можно сказать, триумвират. Держись, Земля, спасайтесь, кто может...
— Как видишь, я не превратилась в бешеного атавуса, и все земные политики живы, — промурлыкала я с самой очаровательной своей улыбочкой. — Правда, последнее обстоятельство вызывает у меня лёгкое сожаление. Любуешься моей кунсткамерой? Один другого краше...
— Как ты общаешься с этими людьми? — с лёгким испугом посмотрел на меня Зо'ор.
— По-разному... На того толстяка просто устремляю взор, скопированный у тебя, и многозначительно говорю: «Мне нужно то-то и в такой-то срок. В противном случае... Ну, вы понимаете...» Самое интересное, я сама не знаю, что будет в противном случае, а он так ни разу и не уточнил. Но боится, и запугивает других, что мне только на руку. А с тем коротышкой требуется иная тактика. Взгляд как у Да'ана, мягкий голос: «У меня будет к вам большая просьба. Это очень важно и ответственно. Боюсь, никто, кроме вас, не сможет мне помочь...» И всё. Он сделает даже больше, чем требуется. А с тем долговязым я вообще не общаюсь — предпочитаю иметь дело с его замами. Но самая опасная — это вон та дамочка. Борется за права женщин — правда, только на словах. На деле же готова в клочья растерзать всех представительниц своего пола. Пыталась втянуть меня в свои псевдофеминистские бредни, но я пояснила ей, что не являюсь женщиной в полном смысле этого слова, и подкрепила свои слова парочкой красноречивых взглядов — мне стоило больших усилий их изобразить. Теперь она обходит меня десятой дорогой. Ша'бра! Кажется, сегодня она решила изменить своим правилам. На тебя смотрит — наверное, хочет познакомиться поближе...
— Но я не хочу... — испуганно запротестовал братец.
— Не трусь, я тебя спасу. Кэт, микрофон — срочно. Господа, минуточку внимания...
Оказывается, я могу смеяться — где-то в глубине души. Какое удовольствие я испытала, когда Зо'ор вынужден был в течение десяти минут поздравлять наш дружный раздолбайский коллективчик, расписывая мои достоинства! Возможно, он мне этого так не оставит... Но и я ведь не останусь в долгу! Наконец, я выдрала у него микрофон, всучив его обалдевшей псевдофеминистке. Я метнула в сторону братца красноречивый взгляд, и мне не пришлось подкреплять его словами — Зо'ора словно ветром сдуло. Да'ана эта сценка откровенно позабавила. Можешь расслабиться — детишки займутся друг другом, и тебе станет чуток полегче. Только почему я не вижу Лиама Кинкейда? Эта ужасная официальная часть подходит к концу. Можно спросить у родителя, но ведь он наградит меня таким взглядом... А моя психика сейчас особенно уязвима... Ну, почему именно Лиам, а не, скажем, Рональд Сандовал?!

Наконец-то все разбежались... Расползлись... А Лиама Кинкейда всё нет. Перед тем, как меня покинуть, Да'ан попытался было учинить мне допрос, но вынужден был улететь ни с чем. Со стороны это выглядело примерно так:
— Ты всё ещё намерена...
— Намерена.
— А ты знаешь?..
— Знаю. Думаешь, я поступаю безответственно? Всегда лучше жалеть о том, что сделано, чем о том, чего не сделано. Пусть мы с Зо'ором редкие сволочи, но... Ты живёшь не зря, понимаешь? И я хочу прожить свою жизнь не зря. Карьера, положение в Сообществе — это всё второстепенно и не имеет никакого значения, если главная задача не выполнена.
— Ты можешь испытать разочарование...
— От этого никто не застрахован. Я тебя понимаю. Ты не хочешь, чтобы я повторяла твои ошибки. Не буду — я в состоянии совершать свои.
Чем и займусь в ближайшее время. Где же Лиам? Меня окликнул Максим.
— Ты не против, если придёт моя девушка?
— Пусть приходит. Сегодня наш день. Будем гулять так, словно завтра — война...
Репетируем походку... Кэт отговаривала меня от затеи нарядиться в платье, но я должна была выглядеть в этот день как можно женственней. Пришлось мне изрядно потрудиться над своим искусственным фасадом. Платье получилось длинное — до самого пола, даже с небольшим шлейфом. Плюс любимый парик, диадема с голубыми кристаллами — под цвет глаз...
— Красиво... — оценила Кэт. — Но, наверное, тебе будет жутко неудобно.
— Как там у вас говорят — красота требует жертв?
— Кстати, жертва уже там, — подмигнула мне подруга.
Внутри у меня всё перевернулось. Вот оно... Я должна сделать это — здесь и сейчас... В противном случае... Сама не знаю, что будет, и знать не хочу. Я окинула взглядом наш импровизированный зал. Так, цветы, иллюминация — всё в порядке. Лиам Кинкейд... За этот взгляд стоило бы отдать полжизни... Не ожидал? Такую ты меня полюбишь, хотя бы ненадолго, или я ничего не понимаю в мужчинах, что исключено.
Вечер протекал довольно весело — все дурачились, вспоминали забавные эпизоды. Правда, девушка Максима поначалу смотрела на меня, как на врага, но вскоре поняла, что меня интересует иной объект, и успокоилась. Лиам Кинкейд молчал. Но это молчание было мне дороже всех слов во Вселенной, ведь он так на меня смотрел... Я переглянулась с Кэт — пришло время исполнить наш «коронный номер», который мы репетировали почти две недели (какое счастье, что меня не видело родное Сообщество!).
Мы с Кэт вышли на импровизированную сцену. Я — в тёмно-синем платье с серебром, она — в тёмно-красном с золотистой отделкой. Я взяла микрофон.
— Внимание, господа! Только один раз межгалактический дуэт «Две стервы» исполнит для вас песню о любви...
Я очень волновалась. Правда, Кэт говорит, что у меня приятный голос... Впрочем, голос, наверное, уже не имеет значения...

Пока в моих глазах
Горит живое пламя,
Любовь и боль — кругами
По солнечной воде,
Ты просто подойди
Бесшумными шагами,
И пропасть между нами
Растает, словно тень...

Постой, пока ещё не поздно...
Но, видно, всё же поздно...
Расслабься и иди —
Туда, где выше только звёзды,
Где ярче только звёзды,
И вечность впереди...

Да! Получилось — именно так, как я хотела... Лиам словно с цепи сорвался. Потащил меня танцевать и прижимал к себе, не стесняясь присутствия сотрудников представительства. Спасибо Кэт за несколько уроков танцев. Если бы ещё не этот дурацкий шлейф... Вынуждена признать — в погоне за красотой я слегка перестаралась. Но руки Лиама... Они просто сводили меня с ума. Каждое прикосновение словно пронзало меня насквозь, и мне хотелось пережить это чувство снова и снова... Только бы сохранить человеческую форму — мне осталось продержаться всего несколько минут...
— Пойдём... — властно прошептала я, глядя ему прямо в глаза.
— Пойдём... — прохрипел Лиам, буквально сгребая меня в охапку.
Мой кабинет за год повидал многое. Но такое — впервые... Так меня ещё не целовали... Казалось, он просто хочет вобрать меня в себя — как воду, без которой не могут жить люди.
— Ты уверен, что этого хочешь? — спросила я. — Я ведь не такая, как земные женщины. Не совсем женщина.
— Мне всё равно, кто ты... — прошептал он.
Мы становились всё ближе и ближе. Я поняла, что начинаю терять человеческую форму, но это уже не имело значения. Я едва успела соединить наши руки, и волна невиданного, ни с чем не сравнимого блаженства захлестнула меня. Мне хотелось быть везде — в каждом уголке его сущности, и чтобы он был во мне.
— Я люблю тебя, Лиам...
— Я люблю тебя, Ли'эн...
Мы словно поднялись над Землёй. Нет, мы сами были в этот миг землёй, небом и целой Вселенной, и где-то среди звёзд две внезапно вспыхнувшие искры любви зажгли третью... Так зарождается новая жизнь — с любовью и болью. И пусть эти две искры однажды погаснут, но останется то, ради чего стоит приходить в этот мир, познавать боль неразделённого чувства, горечь разочарования, учиться прощать, переступая через собственную гордость... Вот оно какое — счастье... И не важно, что будет завтра. Мы смогли... Я поняла, в чём ошибка всех наших — для того, чтобы продолжить род, мало одной энергии. Нужна любовь... А она невозможна без боли, которой мы так боимся. Я ничего не боюсь... Лучше вот так — лететь навстречу ледяному космосу, натыкаясь на звёзды, обжигаясь и падая, чем влачить пустое существование, терзаясь другой болью — невыполненного предназначения. Спасибо тебе, Лиам, даже если завтра ты пожалеешь о том, что сделал, и больше никогда не посмотришь на меня таким взглядом. Сегодня мы принадлежим друг другу, без остатка...

Так завершился мой первый Ка'ат'ам...

Я возвращалась на Носитель, и моя бабочка-судьба несла меня на своих опалённых, но окрепших крыльях. Я впервые узнала, что такое страх — с этим чувством я ждала того момента, когда наши взгляды встретятся, но они не встретились. Я подозревала, что так может быть. Лиам не виноват. Я всегда буду думать о нём с теплом. Пусть искру в его сердце зажгла не я, а придуманный им и воплощённый мною красивый образ, но досталась-то она мне, а это — ценнейший дар.

— Да'ан, к тебе можно?
Он внимательно на меня посмотрел и всё понял.
— Ты всё-таки сделала это...
— Погоди. Просто выслушай меня, и если я в чём-то ошибаюсь — поправь. Я — твой ребёнок, рождённый более двух тысяч лет назад и сразу же перешедший в состояние стасиса. Так бы мне там и пребывать до... Не будем уточнять, до какого времени, если бы не один случай. Работала на Носителе волонтёрка — совсем молоденькая девочка. И она была тайно влюблена в тебя. Не опускай глаза, здесь нечего стыдиться. Ты сумел вызвать сильное чувство у чистой юной девочки. Но ты был недосягаем... Так получилось, что однажды она провела ночь с твоим Защитником. Потом бедная девочка в этом раскаивалась, словно совершила предательство. Но эта ночь не прошла без последствий — был зачат ребёнок. Лиам об этом не знал. Скорее всего, он просто забыл об этой ночи, и девушку такое положение дел вполне устраивало. А потом случилась авария, и она погибла. И её энергия оживила ребёнка, некогда рождённого тем, кого она любила. Сообщество сначала настороженно отнеслось к этому факту. За мной наблюдали — как я себя буду вести, не проявятся ли во мне слишком явно человеческие качества? Но энергия, подкреплённая любовью, перестала быть человеческой — она стала моей. И вы приняли меня.
— Почему ты заговорила об этом именно сейчас?
— Я ещё не закончила. Став полноценным членом Сообщества, я начала задумываться, какую пользу могу принести своей расе. И, знаешь, кое-что эта девочка всё же оставила мне в наследство. Я поняла, что могу зачать и родить ребёнка от человека или представителя другой расы, и этот ребёнок будет тейлонцем. Но при одном условии — человек должен подарить мне свою любовь, а я — ответить ему тем же. С первым дней жизни меня непреодолимо тянуло к Лиаму Кинкейду — словно я родилась в состоянии Ка'ат'ама. Я чувствовала, что между нами может вспыхнуть эта искра, и просто не стала противиться судьбе. Да'ан, я должна перед тобой извиниться. Я сначала очень обиделась на тебя, когда поняла, что ты — мой родитель. «Он скрыл это от меня, потому что стыдится такого ребёнка», — подумала я. А потом поняла — ты просто не мешал мне самостоятельно познавать мир и постигать самые простые, но самые важные истины. Я восхищаюсь твоей мудростью... Меня нельзя назвать послушным ребёнком, и, наверное, я ещё не раз заставлю тебя волноваться. Прости меня. Ты дал мне самое главное — жизнь. И я всегда буду любить тебя. Не за что-то — просто любить... Поняла я также, почему ты противился нашим с Лиамом отношениям. Он дорог тебе — почти как родное дитя. Как ученик... Поверь, я не обижаюсь на него за то, что он не смог принять меня до конца. Он преподнёс мне бесценный дар... Сейчас я пойду к Зо'ору — объясниться, и ты не станешь меня останавливать, потому что понимаешь — так надо.
— Ли'эн, я пойду с тобой.
— Нет, ты останешься здесь и будешь меня ждать. Напрасно ты всегда ожидаешь от него какой-то каверзы. Да, у него сложный характер, но не он один в этом виноват. Отчасти, в этом есть и моя вина. Изначально я родилась нежизнеспособной, как и ещё трое моих братьев. И все свои надежды, связанные с нами, ты перенёс на Зо'ора. Представляешь, какой груз ответственности лёг на его плечи? Ему довелось отдуваться за всех нас. Поверь, я смогу найти к нему подход, ведь я — твой ребёнок. Он обижен на тебя, но не на меня. Со временем ваши отношения наладятся, я уверена, ведь вы любите друг друга. Прости меня ещё раз — я слишком много умничала, но мне так важно было выговориться, чтобы между нами не осталось ничего недосказанного. Мне пора. Я должна это сделать — ради безопасности моего ребёнка.
Да'ан молча обнял меня, и в этот момент нам уже не нужны были слова. Я чувствовала, как он провожал меня взглядом, полным надежды и тревоги. Я справлюсь, родной мой. Мне известно, как переводится моё имя, и я знаю, почему ты его мне дал. Я постараюсь оправдать хотя бы одну твою надежду.

— Зо'ор, к тебе можно?
Глава Синода пребывал в раздумьях. Он смерил меня странным взглядом — скорее, удивлённым, чем недовольным. Ну, девочка моя, вперёд.
— Я пришла поговорить с тобой — как с Главой Синода и братом. Пожалуйста, выслушай меня, не перебивая. Ты поймёшь, что моя наглость оправдана.
И я пересказала ему историю моего рождения и зачатия моего ребёнка. Какое-то время мы стояли молча, глядя друг на друга. Я поняла, что он ищет во мне знакомые черты, и... находит...
— Зачем ты мне об этом говоришь?
— Зо'ор, мне нужна твоя помощь. Я должна родить этого ребёнка. Даже если мне придётся отдать ему свою энергию. И если со мной что-то случится, я хочу, чтобы ты позаботился о моём ребёнке. Он будет нуждаться в защите, ведь ему придётся столкнуться с тем же, чем столкнулась я в первые дни своей жизни. Моему ребёнку придётся доказывать, что он — один из нас. Он справится, но пусть кто-то будет с ним рядом, чтобы он не повторил мою ошибку, которая могла бы стать непоправимой.
— Признаюсь, тот твой поступок удивил меня... — произнёс брат. — Он не был лишён некоего благородства, хоть и откровенно безумного. Ты вообще вела себя тогда несносно... Но мне кажется, твоё поведение неразумно — жертвовать собой ради ребёнка.
— Дай мне руку, — попросила я. — Не бойся...
Он нерешительно протянул мне руку, и наши пальцы сомкнулись.
— Слышишь?
— Что это? — взгляд Зо'ора насторожился, но вдруг прояснился.
— Это мой ребёнок, чувствуешь его? Это бьётся во мне едва зародившаяся новая жизнь. Когда-нибудь ты тоже это почувствуешь. Я ведь смогла, а мы с тобой родные. Я знаю, как ты переживаешь из-за своего бесплодия, и я чувствую твою боль. Тебе не с кем её разделить, и это тебя терзает. Не смотри на меня так. Не закрывайся хотя бы от меня, и тебе станет легче.
— Почему... ты делаешь это ради меня?
— Потому, что я люблю тебя
— Но я ничего для тебя не сделал...
— Любят не за деяния, а просто так.
— Ты говорила, для зачатия ребёнка нужна любовь... Но ведь он же тебя бросит, Ли'эн!
— Знаю. Это неизбежно — мы слишком разные. Но я поняла ещё кое-что: любовь не обязательно должна быть счастливой. Она может быть всего одним мгновением, но ради него стоит жить... Прошу тебя, позаботься о моём ребёнке. Да'ан тебе поможет.
Наши взгляды встретились. Замерев, я ждала его реакции. И он молча кивнул.
— На твоём месте я бы так не полагался на Да'ана. Его положение весьма шатко, а авторитет в Сообществе — сомнителен. Он натворил столько ошибок...
— Зо'ор, все мы совершаем ошибки. Ты обижен на него за то, что родился таким. Тебе кажется, что ты его ненавидишь, но это не так. Пойми, он дал нам с тобой главное — жизнь. Сейчас мои слова кажутся тебе безумными, но со временем ты это поймёшь. Я не хочу выбирать между вами двумя. Вы нужны мне оба. Он любит нас настолько, что готов за нас головы пооткручивать. Хотя, по справедливости, за некоторые поступки их не мешало бы пооткручивать нам с тобой. И не спорь со мной, я старше!
— Стасис не в счёт, поэтому старше я! — упрямо заявил он.
— Думаешь, я не получала информацию в этом состоянии? Да через меня столько всего прошло...
— Что же через тебя прошло? — заинтересовался он.
— Так я тебе и сказала. Если однажды эта информация станет для тебя жизненно важной — ты её получишь. А пока — терзайся догадками.
— Странное ты существо... Но, по крайней мере, не лишённое здоровых амбиций. Скажи, почему ты упорно считаешь себя женщиной?
— Это не совсем так. Я прекрасно осознаю свою подлинную природу — не мужскую, но и не женскую. Просто влечение к Лиаму пробудило во мне женское начало, и это помогло мне зачать. Спасибо тебе, мой родной — за то, что не отверг. Помни, в этом мире есть два существа, которые всегда будут любить тебя — просто так, несмотря ни на что. А если меня не станет, эта моя любовь перейдёт к моему ребёнку, и с тобой останется часть меня. Береги его, слышишь?
— Береги... себя, — произнёс он, и эти два слова стоили ему большого усилия. Он отвёл взгляд, но мне всё уже был ясно.
Я уходила, и во второй раз меня провожало взглядом дорогое мне существо. Я чувствовала, что он пребывает в смятении. На моих губах играла лёгкая улыбка. Всё-таки, я живу не зря... Надеюсь, мой ребёнок сможет их объединить...

Да'ан встретил меня тем же взглядом, которым смотрел мне вслед. Я торжествующе улыбнулась.
— У меня получилось!
— Но как тебе это удалось?
— Я попросила его позаботиться о моём ребёнке — на случай, если со мной что-то случиться. И дала ему возможность почувствовать его. Хочешь?
Наши пальцы переплелись. Лицо Да'ана просветлело, но во взгляде промелькнула грусть. Наверное, вспоминал свои ощущения...
— В чем-то вы с Зо'ором похожи друг на друга, — задумчиво произнёс он. — Такие своенравные...
— Это потому, что мы — личности. Я знаю, о чём ты сейчас думаешь. Боишься меня потерять... В жизни по-разному бывает... Но что бы ты сам сделал на моём месте?
Мой родитель промолчал, только и я без того знала, что он готов отдать жизнь за меня и моего взбалмошного братца. Любовь — это трудно... Однако на душе у меня было светло, словно где-то в глубине меня вспыхнула звезда. Теперь я, кажется, знаю, что такое жизнь. Но это знание интуитивно, его не выразишь словами...
— Ли'эн! — услышала я за спиной знакомый голос, когда возвращалась в свои апартаменты.
— Агент Сандовал? — удивилась я.
— Мне нужно сказать вам одну вещь... — замялся он. — Знаете, вы... Вы — самое прекрасное существо, которое я знаю. Я ни на что не претендую, поскольку знаю своё место и понимаю, что не достоин вас. Но знайте: если вам понадобится помощь — вы всегда можете рассчитывать на мою скромную поддержку.
Я прочла в его глазах то, что безуспешно искала в глазах моего дорого Лиама, моего трудного счастья с привкусом горечи. Я ошибалась в тебе, Рональд Сандовал... Но почему так? Я ведь не хотела причинять тебе боль. Прости… Я поступила безответственно, а подобные деяния жизнь не оставляет безнаказанными.
— Рональд... — я постаралась, чтобы мой голос звучал как можно мягче. — То, что вы мне сейчас сказали, очень важно и ценно. К сожалению, я не могу ответить вам тем же, но вы всегда можете рассчитывать на моё расположение.
— Спасибо вам! — его глаза просияли, словно я согласилась разделить с ним Ка'ат'ам. Как мало ему нужно для счастья...
— Агент Сандовал, можно задать вам один вопрос? Вы ведь знаете, что я — не такая, как земные женщины...
— Это не имеет значения, — горячо возразил он.
— Тогда у меня будет к вам одна просьба. Заранее извините меня, если она причинит вам боль. Не нужно ненавидеть Лиама Кинкейда. Простите его хотя бы за то, что он сделал меня счастливой.
— И заставил страдать...
Что это? Он чувствует мою боль? Не думаю, что это его CVI. Нет, это другое...
— Я принимаю это страдание. Если вы готовы бескорыстно дать мне мою любовь, примите это, как приняла я.
— Вы... Вы поднимаете меня на новый уровень... — прошептал он.
— Я рада, что мы друг друга поняли.
Я снова смотрю на звёзды, с которыми уже почти сроднилась. Сегодня был насыщенный день... Бедный Рональд Сандовал! Как он на меня смотрел — словно на хрупкую статуэтку, на нечто недосягаемое... Но в моей душе — Лиам Кинкейд. Я чувствую его в себе. Не всегда в жизни получается так, как нам хотелось бы... Моя белая бабочка, куда теперь лежит твой путь?.. Внутри меня вызревает плод моей любви. Маленькое чудо... Я счастлива, хотя, будь я человеком, мне, наверное, хотелось бы плакать. Хорошо, что у меня нет такой возможности. Это было бы слишком просто, а я должна быть сильной, ведь впереди меня ждёт главное испытание...

Беременность с первых дней протекала не очень легко. Я ощущала себя не совсем здоровой, но счастливой. Оказывается, во мне могут мирно уживаться противоположные ощущения... Кэт почуяла неладное на второй же день.
— Слушай, как такое возможно — пила я, а нездоровый вид у тебя?
— Наверное, между нами установилась энергетическая связь, — ответила я.
— Вот, а говоришь, чувства юмора у тебя нет, — рассмеялась подруга.
— Ни грамма. И мне непонятно, почему ты всё время смеёшься над моими словами.
— Потому, что ты говоришь забавные вещи.
— Я говорю то, что думаю. То есть, правду. Ты находишь это забавным?
— Иногда, — призналась подруга. — И всё-таки твой вид меня беспокоит… Ты точно вчера ничего не принимала?
— Почему ты всё время подозреваешь меня в каких-то порочных наклонностях? Мне прямо неловко — неужели, я дала повод?
— Прости… Привыкла судить об окружающих по себе, — развела руками Кэт. — Ты уже видела свежую корреспонденцию?
— Хренова уймища?
— Извини, — снова залилась смехом Кэт. — Просто ты с таким серьёзным видом произнесла эту фразу…
— Посмотрим, какой у тебя станет вид, когда мы начнём это разбирать…
Надо сказать, вид у неё стал ещё тот, да и у меня был не лучше. В придачу ко всему, разрывался телефон — ещё одно дурацкое человеческое изобретение. И ладно бы, по делу звонили… То очередному рассеянному журналисту понадобилось моё официальное фото… Сколько можно повторять: официальное фото — на официальном сайте, с прочей официальной хренью! Так, кажется, я начинаю перенимать у Кэт её дикий жаргон — нужно будет сегодня помедитировать. То мой горячо любимый министр экологии пригласил нас на очередное бесполезное мероприятие, именуемое конференцией. Ладно, люди соберутся, чтобы торжественно выступить с докладами о непроделанной работе и неторжественно напиться. Но мне-то что делать в этой компании — я ведь не пью?..
— О чём ты сейчас думаешь? — спросила подруга.
— Почему ты спрашиваешь?
— Ты с такой нежностью посмотрела на эту кучу бумаг…
— Просто я представила себе, как красиво она бы горела, если бы мы её подожгли…
— За чем остановка? — Кэт вынула из кармана зажигалку.
— Отставить. Мечты тем и хороши, что в большинстве случаев они так и остаются мечтами.

Когда я заглянула к любезному братцу, он уничтожал взглядом агента Сандовала. Бедный Рональд, как он это терпит? В офисе Зо'ора теперь имеется моё фото — такое же, как то, что я подарила Да'ану. Правда, он его прячет от посторонних глаз, но мне всё равно приятно. Мы уже почти нормально общаемся. Иногда.
— Зачем ты иногда цепляешь на себя эту штуку? — раздражённо спросил он, указывая на снимок. — Она делает тебя похожей на атавуса.
— А тебя делает похожим на атавуса этот кровожадный взгляд. Зачем вызывал — обсудить мою внешность? Пожалуй, что-то общее у нас с тобой есть, только я пониже ростом и посимпатичнее, — я приготовилась выслушать очередную колкость, но услышала нечто совсем иное…
— Как ты себя чувствуешь?
Я не ослышалась — его интересует моё самочувствие? Нет, так не бывает… Я, наверное, научилась спать, как люди, и видеть сны…
— Неплохо, хоть и не совсем хорошо. Не переживай — на моей работоспособности это не отражается. Я люблю работать!
— Вот и прекрасно, потому что в ближайшее время работы у тебя прибавится.
— Какой работы? Я беременна! — возмутилась я.
— Но ведь это же ненадолго, — с бесстыдной улыбочкой изрёк братец. — Синод назначает тебя Восточноевропейским Сподвижником.
— Приехали… — сказать, что известие меня шокировало, означало бы не сказать ничего. Кто сказал, что я люблю работать? Ага, сама же и сказала. Ну, и кто меня за язык тянул? Высокоразвитое существо по определению не может любить работать, от этого одни проблемы... — А предыдущего ты куда денешь?
— Перейдёт на другую должность. Последняя проверка показала, что со своими обязанностями он не справляется — у него там такой бардак…
— Это самая распространённая ошибка всех представителей нашей расы — пытаться ликвидировать бардак там, где он является образом жизни. Это невозможно. К бардаку нужно приспосабливаться и извлекать из него выгоду.
— Какую? — удивился Зо'ор.
— Ты не представляешь, сколько информации, не предназначенной для меня, я получаю, исключительно благодаря человеческому разгильдяйству… А такую информацию всегда можно использовать в удобный момент, чтобы получить ещё больше. Только как я буду работать с животом?
— Пока у тебя нет никакого живота.
— Но скоро будет.
— Будешь проводить совещания, сидя за столом.
— А участвовать в форумах?
— Дойдёшь до трибуны, прикрываясь папочкой с докладом. Придумаешь что-нибудь. Ты же умная, и старше.
Ша'бра! Так и знала, что он припомнит мне эти слова... Относительно старше! Стасис — не в счёт. Погоди, я ещё отыграюсь при удобном случае!
— К твоему сведению, свои доклады я наизусть знаю. Ладно, разберёмся... Но когда я рожу — мне нужен будет отпуск.
— Неделя, — милостиво согласился братец.
— Месяц! — возмутилась я.
— Две.
— Три.
Мы обменялись парой ласковых слов из древнетейлонской мифологии — благо, там имеется много удобных демонов, похожих на этого изверга. Правда, он уверяет, будто они похожи на меня. Наверное, Да'ан рассудил бы, что правы мы оба…
— Только смотри — никаких париков и поездок в метро, — предостерёг меня братишка.
— А по горам, я надеюсь, можно лазить?
— Если это для тебя так важно... Погоди, ты собираешься лазить по горам с животом?
— Пока у меня нет никакого живота, — невинно улыбнулась я.
— С тобой невозможно общаться! Ты постоянно себе противоречишь! Ты...
— Очень похожа на тебя в этом отношении, — мстительно закончила я его гениальную мысль.
— Как ведёт себя майор Кинкейд? — осторожно поинтересовался Зо'ор.
— Не знаю, мы с ним ещё не виделись.
— Если тебе так необходим был мужчина, почему не выбрала хотя бы Рональда Сандовала?
— Я тоже иногда задаю себе этот вопрос… Я могу быть свободна?
— Можешь, но прежде развей мои сомнения. Как ты думаешь, можно ли извести бардак в Синоде? — спросил Зо'ор, искоса на меня поглядывая.
— Можно, — с уверенностью заявила я. — Вместе с Синодом.
Я предусмотрительно выскользнула из офиса, обменявшись парой красноречивых взглядов с Рональдом Сандовалом. Бедняга… Смотрит на меня так, словно я — самое дорогое, что есть в его жизни. А Лиама я не видела с тех самых пор, как… Наверное, лучше пока не надо. Боюсь, хвалёное таэлонское хладнокровие может мне изменить… Я с нежностью подумала о своём брате. Я ведь поняла, зачем он мне предложил эту работу — чтобы у меня был стимул бороться за жизнь. Он такой же, как моя Кэт — судит по себе. Но самый важный стимул для меня — не карьерный рост, а мои близкие… Только бы я справилась. Как-то не хочется быть семейным позорищем. Но я же хотела быть полезной. Мечты сбываются!

— Я приняла его предложение, — сказала я Да'ану.
— Ничего другого я от тебя и не ожидал. Ты давно уже переросла то, чем занимаешься в этой стране. Ли'эн, ты способна на большее.
— Возможно… Я сама уже не знаю, на что способна.
— Почему у тебя такой грустный вид?
— Я поняла одну вещь: жизнь невозможна без предательства. Или ты предаёшь кого-то, или самого себя.
— Ты преувеличиваешь…
— Нисколько, и ты прекрасно об этом знаешь. Что такое по своей сути договор с собственной совестью? Ладно, оставим… Этот разговор неприятен тебе и не принесёт никакой пользы мне.
— Ты оставляешь с собой Кэт? — мой дорогой родитель попытался деликатно перевести разговор на другую тему.
— Без вариантов. Она преданна мне и уже начинает меня чувствовать. Я смогу уберечь её от имплантации. Тем более, есть прецедент — твой Защитник…
— От неё есть польза?
— Побольше, чем от твоего Лиама, хотя у него есть свои достоинства. По крайней мере, я не разбираю корреспонденцию в гордом одиночестве, и она умеет избавляться от нежелательных визитёров. Ещё у неё довольно твёрдый характер. И не скрытный. А это очень важно, ведь она теперь может стать объектом повышенного внимания со стороны Сопротивления.
— Что тебе известно о Сопротивлении? — Да'ан всё-таки задал мне этот вопрос, хотя по его глазам я видела, что ответ он уже знает. Неужели, ему доставляет удовольствие причинять себе боль? Маловероятно… С другой стороны, я обхожусь с собой ничуть не лучше…
— То же, что и тебе. Равно как и цель нашего пребывания на Земле больше не является для меня секретом. Оттого мне так гадко, но этим нужно переболеть. Прости, но… Во-первых, бессмысленно закрываться от меня. Во-вторых… Теперь я должна знать правду.
— Это так, — кивнул он, как мне показалось, почти обречённо.
— Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Не надо — меня уже поздно воспитывать. Я не боюсь Сопротивления — такими темпами скоро все мы там будем… Зо'ора занесло, и это меня беспокоит. Всё-таки ещё не поздно его остановить и… спасти. Я буду использовать малейшую возможность, так же, как ты. И никуда мы от этого не денемся — будто от самих себя.
— Ты хорошо подумала насчёт Кэт?
— Ты вспомнил сейчас о том человеке — Уильяме Буне? Я говорю это не для того, чтобы сделать тебе больно. Я понимаю, что ты хочешь мне сказать. Но я доверяю ей и не могу приблизить к себе человека, которого не знаю. Она хорошая, хоть и постоянно подозревает меня в наличии чувства юмора и приёме какой-то гадости.
— Никогда и ни при каких обстоятельствах не вздумай…
— Даже в мыслях такого не имею, — прервала я его как можно мягче, испытывая угрызения совести. — Прости, я сегодня затрагиваю болезненные для тебя темы. Пока политик из меня слабоватый…
— Какая между нами может быть политика? — с упрёком посмотрел на меня Да'ан.
— Вся наша жизнь — сплошная политика… У меня к тебе будет просьба. Не говори пока ничего Лиаму. Так будет лучше для всех. Зо'ор поступил правильно, когда предложил мне эту работу. Ведь мой злейший враг — это мои собственные мысли.
— Ты думаешь о Лиаме? — невесомая рука Да’ана легла на моё плечо.
— Я всегда буду о нём думать. Надеюсь, со временем эти мысли примут форму приятных воспоминаний…
— Будь осторожна, — попросил он, естественно, зная, что я отвечу.
— Осторожность — не наша семейная черта. Но в ближайшее время у меня не будет права неоправданно рисковать.

И надо же мне было в коридоре столкнуться лицом к лицу с Лиамом! Похоже, накануне он снова напился… Вот зачем так мучить себя и окружающих?
— Поздравляю с повышением, — чуть насмешливо бросил он, старательно избегая моего взгляда. — Все только об этом и говорят… Помнится, кто-то говорил, что никогда не будет заниматься политикой.
— Ты же знаешь, что я не держу своё слово — это мой основной недостаток. Я и сейчас его нарушаю…
— Разговаривая со мной?
— Углубляясь в свои мысли. Напрасно ты пьёшь, Лиам Кинкейд. Это не то чувство, которое можно заглушить подобным способом… Тебе ведь от этого только хуже становится…
— Сгинь, наваждение! — вдруг простонал он и оттолкнул меня.
Я отлетела к стене и бессильно сползла по ней на пол. Я смотрела вслед Лиаму и понимала, что ещё нескоро мои мысли о нём перейдут в разряд приятных воспоминаний. Прости меня, мой малыш, твоя родительница — безответственное существо. Но когда ты поймёшь, что к чему — уверена, не осудишь. Надеюсь, у меня будет возможность всё тебе объяснить… Но моя жизнь сейчас — в руках этого странного человека, который стыдится самого себя, ведь наши чувства — это тоже часть нас. Возможно, наши с Лиамом понятия о чувствах различаются, но я давно уже поняла одно: все разумные существа, по большому счёту, похожи. Разница, безусловно, есть, но так ли она принципиальна, как ему кажется? Я знаю, какие мысли его сейчас посещают. Его беспокоит, что подумают о нём другие люди. А меня вот почему-то не волнует, что подумают обо мне члены Сообщества — я смогу убедить их в своей правоте, если, конечно, выживу. А выжить я должна…
— Что вы здесь делаете? — услышала я рядом встревоженный голос. — С вами всё в порядке?
— Рональд Сандовал, со мной всё в порядке. Мне больно, но эта боль — не физического характера.
— Давайте, я помогу вам подняться. Что за дикая фантазия — сидеть на полу?
Я послушно протянула ему руку. Этот никогда бы меня не оттолкнул… Многократно прав был мой прагматичный брат: почему не Рональд Сандовал? Люди говорят в таких случаях: «Сердцу не прикажешь». Мой организм устроен несколько иначе, но в данном случае мои чувства не подвластны мне в той же степени…
Моя совесть спит, как Кошка, свернувшись клубочком. Я знаю, что это — ненадолго, и она ещё меня настигнет. Но если бы я отказалась от предложения Зо'ора — моя совесть загрызла бы меня раньше. Ведь невозможно повлиять на ход событий, не участвуя в них... Маленький мой, тебе не будет за меня стыдно, обещаю...

Оказывается, то, что я до сих пор называла «хреновой уймищей» было просто обычным рабочим моментом. Хренова уймища — вот она, передо мной лежит. Досталась по наследству от моего предшественника.
— Здесь всё есть, — было сказано мне при передаче дел.
Не сомневаюсь... Знать бы ещё, в каких именно из лежащих передо мной стопок бумаг следует искать это «всё»… Вот что бывает, когда к человеческому бардаку добавляется тейлонский... Получила первый нагоняй от Зо'ора. Уверена, что он это не со зла — просто попала под горячую руку.
— Что ты никак не можешь разобраться с этими жалкими бумажками? — орал на меня он.
Почему сразу «не можешь»? Я всё могу. Только не так быстро. Посмотрела бы я на тебя, как бы ты разобрался с этой «жалкой» тонной бумаг. Погоди, подготовлю тебе отчёт — ровно на полтора часа. Всё подробно расскажу: какие проекты закрыть, как нежизнеспособные, какие объединить, что новенького внедрить. Слушай и наслаждайся! Если дослушаешь до конца — значит, я ничего не понимаю в жизни.
Посмотрев трезво на ситуацию, я пришла к выводу, что Зо'ор намерен каким-то образом меня использовать. Я не сомневаюсь, что он хотел дать мне стимул бороться за жизнь. Но не может мой братец при этом не попытаться извлечь для себя выгоду из сложившейся ситуации. Попытаюсь её извлечь и я. Если выживу — мне придётся защищать себя и своего ребёнка. Поэтому для меня так важно иметь хоть какое-то положение в Сообществе. По большому счёту, мало что изменилось. Так я и сказала Кэт:
— Будем работать, как раньше. Просто прибавится бумаг и этих... как вы называете необоснованные амбиции?
— Понтов, что ли? — рассмеялась подруга.
Наверное, я никогда не научусь нормально говорить ни на одном из земных языков... Резиденцию свою я решила оставить в Киеве. Кэт пыталась соблазнить меня Прагой или Варшавой, но я была неумолима.
— Расширим площадь здания, добавим несколько помещений... — прикинула я.
— Одно — склад для макулатуры, а второе — спальня для меня, — вздохнула Кэт. — Сомневаюсь, что буду успевать доползать до своей квартиры...
— Скажем так, вчера ты успела доползти не только до квартиры, но и до ночного клуба.
— А нездоровый вид снова у тебя. Слушай, может, между нами, правда, установилась эта твоя энергетическая связь, и я плохо на тебя влияю? Наверное, придётся мне завязывать... — с сожалением выдала Кэт. Хорошая мысль, и я не стала её разубеждать.
— Скажи, зачем люди пьют? — спросила я.
— Ну, чтобы легче было общаться.
— Ты сейчас шутишь? Я вспоминаю, как волокла Лиама на корабль после нашего праздника. На какие темы, интересно, можно было пообщаться с этим телом?
— Ты с ним так и не виделась?
— Виделась...
Я рассказала Кэт о той сцене в коридоре.
— Вот, сволочь! — возмутилась она. — Знаешь, я даже мысли не могу допустить о том, чтобы поднять руку на кого-то из вас. Не знаю, почему...
— Он меня не бил — просто оттолкнул.
— И что — между вами... Всё? Ты понимаешь, о чём я...
— Извини, но не понимаю. Давай, не будем об этом.
«Между вами всё» — недурно сказано. Всё, что только можно, начиная с обстоятельств и заканчивая предубеждениями Лиама и моей рефлексией.
— Жаль мне тебя... — с сочувствием посмотрела на меня Кэт. — Ты даже напиться не можешь...
Поистине, стоит меня пожалеть, что я не могу довести себя до такого состояния, чтобы наутро не помнить, что было вчера! Какой смысл загонять свои проблемы внутрь себя — они имеют склонность там размножаться и в самый неподходящий момент всплывать наружу... Только бы не копаться в себе — мало ли, что там может обнаружиться. Сама же потом буду жалеть...
Предложила Максу постоянную работу — нужно ценить людей, которые хотят быть полезными.
— Знаешь, я давно об этом мечтал, но... — замялся парень. — Понимаешь, моя девушка к тебе ревнует.
— Ко мне? Нашла, к кому ревновать... Жаль, что так получилось. Но, наверное, ты прав, что не хочешь жертвовать отношениями с девушкой ради работы. Раньше я бы сказала, что это глупость, но сейчас твой поступок вызывает у меня уважение. Возможно, я начинаю лучше понимать людей...
— Мне хотелось бы с тобой работать. Я понимаю, что глупо отказываться от такого предложения... Знаешь, дай мне десять дней — я постараюсь убедить Юльку в том, что она не права.

Одно из двух — или эта работа меня доконает, или я её. Предпочтительнее второе. Мит'гаи всё-таки подверг меня осмотру и велел чётко выполнять все его рекомендации. Уже бегу выполнять (а бегаю я, мягко говоря, не очень). Это я беременна, а не он. Значит, мне лучше знать, что мне на пользу, а что — во вред. Ну, и взгляд у него — поневоле почувствуешь себя подопытным материалом. А ещё я на радость Зо'ору поцапалась с Т'таном. Обнаружила на вверенной мне территории какие-то объекты. То есть, не какие-то, а понятно, какие и чьи — я же не дура, хоть некоторые убеждены в обратном. И нигде-то они не значатся — вот, незадача. Предложила Военному Министру нормальный путь решения проблемы: он мне — списочек объектов, а я ему — обещание не соваться туда без особой необходимости. У меня и своей работы хватает. Но Т'тан меня совершенно не воспринимает всерьёз. Только посмотрел снисходительно так и пробормотал что-то вроде: «Дети Да'ана — это диагноз». Ещё и какой! Неизлечимый — к Мит'гаи не ходи. Что ж, война так война.
— Я имею право инициировать проверку и установить цель размещения данный объектов, — холодно заявила я. Т'тан наградил меня очередным ироничным взглядом, видимо, мысленно желая удачи.
— Что будешь делать? — поинтересовался братец.
— Для начала — думать. Он считает меня эдаким юным несмышлёнышем. Отчасти так оно и есть... Но нельзя сбрасывать со счетов мою наследственность.
— Ли'эн, что ты задумала? — встревожился Зо'ор.
— Пока ничего. Но ты ведь хочешь, чтобы я потрепала нервы Т'тану? Дорогой мой, если я позволяю себя использовать — это не по незнанию или неопытности. Значит, на данный момент мне это выгодно. Не смотри на меня так. Ты ведь сам вовлёк меня в политику.
— Как бы мне не пришлось об этом не пожалеть...
— Не переживай — скоро я на некоторое время отойду от дел, и у тебя будет передышка.
— У тебя есть определённые способности, но Т'тан тебе не по зубам.
Вот не надо судить об окружающих по себе! С такими, как Военный Министр, можно бороться только одним способом — совершая неожиданные поступки. Эту мысль я и озвучила в беседе с Да'аном.
— Не забывай о своём состоянии, — он выглядел, явно, встревоженным.
— Я помню о нём. И делаю всё это для своего ребёнка — чтобы ему в будущем было легче. Я должна завоевать хоть какой-то авторитет, понимаешь? Если даже ты в своё время ничем не смог мне помочь, что говорить обо мне? Мне тут одна мысль в голову пришла... Возможно, Т'тан устроил спектакль вокруг этих объектов, зная о моём упрямом характере. Пытается меня заманить туда? Не исключено, хотя я могу и ошибаться... Одно могу точно сказать: они с Зо'ором не упустят возможности напакостить друг другу. Почему бы не при помощи меня?..
— Ли'эн, ты уже приняла решение, но не хочешь мне об этом говорить... — печально посмотрел на меня родитель. — У тебя начинают появляться от меня тайны.
— Это неизбежно. У тебя ведь они тоже есть. Не смотри на меня так — я начинаю чувствовать себя чуть ли не преступницей. Это только кажется, что у нас всегда есть выбор. Иногда его просто нет, потому что приемлемым оказывается только один вариант...

Наверное, вид у меня был совсем никудышный, потому что Кэт была готова даже согласиться на поездку в метро, только бы развеселить меня. Но я пообещала Зо'ору, что в подземку больше ни ногой.
— Придумала! — осенило Кэт. — Мы пойдём в супермаркет. Тебе понравится — там у тебя будет много забавных объектов для наблюдения.
Пусть будет супермаркет — насчёт него я Зо'ору ничего не обещала. Странное место — шумное, суетное. А людей — ещё больше, чем в метро. И столько странных предметов вокруг...
— Что это? — спросила я, указав на какую-то жутковатого вида штуковину.
— Мясорубка, — со смехом пояснила Кэт. — Наверное, ты подумала, что это секретное оружие дикой человеческой расы?
— Настолько секретное, что открыто продаётся в магазине... А вот это что такое — оно больше смахивает на оружие?
— Набор кухонный ножей.
Ещё я узнала, как выглядят сковорода и прочая посуда, формы для выпечки, столовые приборы (зачем людям нужно столько видов ложек и вилок, если их назначение сводится к одному?). Также Кэт показала мне ужасную вещь под названием «соковыжималка» (почему-то это название у меня ассоциируется с совещанием у Главы Синода — прости, брат!). А сколько еды продаётся в этом магазине, не говоря уже о дополнениях к этой еде в виде всяких соусов и приправ!.. Причём, большая часть этих продуктов, как мне показалось, не имеет никакой питательной ценности. Какая может быть польза от ядовито-розового мармелада — кажется, так называется эта студенистая масса? Такое впечатление, что еда для людей является не просто условием поддержания жизнеспособности организма, но и источником наслаждения, способом провождения досуга, если не больше — познания мира.
Теперь я поняла, почему Лиам меня отвергает. Я никогда не смогла бы освоить даже на начальном уровне то, что люди называют «ведением домашнего хозяйства». Но я не хочу познавать мир при помощи сковородки и этой... как её... мясорубки! Ещё я была шокирована, когда увидела, столько разных штуковин, предназначенных для ухода за внешностью, изобрели люди. Если посмотреть на весь этот кошмар, выходит, что полжизни земная женщина тратит на то, чтобы хорошо выглядеть, а вторую половину — на приготовление еды. Наверное, я, как всегда, утрирую. Но всё же... Когда они успевают жить?
Вот, казалось бы, простая вещь — шампунь. Мне он, к счастью, не нужен — разве что для стирки любимого парика. Но тут же его сотни видов — для разных типов волос, для укрепления, блеска, улучшения роста... Умом можно тронуться! А есть ещё лак для ногтей, накладные ресницы и прочие штуки, которым я и названия-то не знаю... А для людей всё это очень важно. Ничего у нас не выйдет с Лиамом... Никогда ещё я так остро не осознавала свою непохожесть на людей. И я, уж точно, не женщина...

Супермаркет я покинула в расстроенных чувствах. Нужно постараться поскорее забыть о Лиаме. Спасибо тебе, Зо'ор, что загрузил меня работой! Никогда ещё я не любила её так сильно... На обратном пути нам встретились какие-то женщины. Завидев меня и Кэт, они ринулись к нам, фальшиво улыбаясь.
— Вам срочно нужно покаяться в своих грехах! — зачастили тётеньки. — Тогда вы получите возможность спастись и обрести жизнь вечную!
— Какой смысл мне каяться? — пожала плечами я. — Водится за мной один, как вы говорите, «грех» — я постоянно нарушаю обещания, данные самой себе. Но я буду продолжать это делать, даже если раскаюсь. Вот вы говорите о вечной жизни. А зачем вам вечная жизнь? Чтобы тратить её на еду, стояние перед зеркалом и получение из средств массовой информации совершенно бесполезных сведений о людях и событиях, до которых вам нет никакого дела?
— Мы проводим её в молитвах... — растерялась женщина.
— Похвально, но, судя по тому, что вы смотрите на меня, как на врага, это не способствует вашему личностному росту. Молитва для вас — это лишь средство самоутверждения. Вы пытаетесь научиться говорить с тем, что называете «богом». А общаться со своими близкими не умеете и не хотите этому учиться...
Вокруг начали собираться люди. Кэт испуганно схватила меня за руку и потащила прочь.
— Подожди, не беги так быстро! — взмолилась я.
— Ты — ненормальная... — выдохнула Кэт. — Зачем ты к ним пристала?
— Во-первых, это они ко мне пристали. А, во-вторых, ты теперь Защитник — вот и защищай... Людей от меня.
— Я думала, моя должность подразумевает иные обязанности... О чём задумалась?
— О людях и об их жизни. Мне кажется, вы много времени тратите на второстепенные вещи.
— А ваша жизнь, вообще, скукотища редкая. Ни выпить, ни закусить, ни развлечься... Вот и плетёте интриги от скуки. Знаешь, не хотела бы я оказаться в твоей шкуре. Одна отрада у тебя — за людьми наблюдать...
Кажется, она мне сочувствует... Но почему? Моя жизнь насыщена многообразными знаниями, впечатлениями. Я способна получать удовольствие от созерцания прекрасного. А интриги... Ну, каждый развлекается, как умеет...

Я снова смотрю на звёзды и думаю о Лиаме. Чего у нас всё-таки больше — различий или сходства? Неужели, всё упирается в эту проклятую мясорубку? Нет, не может этого быть... Да он и не совсем человек! Мой малыш, до чего же всё сложно в этом мире, и каждый прожитый день, добавляя мне знаний, приносит ещё больше вопросов...
Сзади бесшумно подкрался агент Сандовал — я его почувствовала.
— Рональд, что интересного вы увидели у меня на спине?
— Простите... Я просто шёл и... Невольно залюбовался вашим силуэтом, — взгляд его выражал чувство, которое люди называют «обожанием». Кажется, мой вид вполне удовлетворяет его эстетические запросы. — У вас сейчас такой задумчивый взгляд, как будто ваши мысли витают в недоступных мне сферах...
Вообще-то мои мысли увязли в весьма приземлённой сфере. Интересно, смогла бы я приготовить котлеты? Стоп! Что за дикая фантазия, как сказал бы агент Сандовал. Я не стала озвучивать свои мысли, чтобы не разочаровывать его. Какие глаза... Чем он живёт? Чем живёт моя Кэт и... Лиам Кинкейд? Ничегошеньки я не понимаю, и, боюсь, не пойму никогда...

— Кэт, ты когда-нибудь видела тейлонца в бешенстве?
— Тебя, что ли? Выглядишь вполне спокойной.
— Это обманчивое впечатление.
— Опасно с тобой — по виду не поймёшь, когда нужно прятаться, — рассмеялась подруга.
— Я буду тебя предупреждать, — пообещала я.
— Что тебя взбесило?
— Газеты! Понимаешь, я вчера на этой... не могу найти подходящего слова... конференции битый час распиналась о восстановлении карпатских лесов, а они... Смотри, этот идиот почти два абзаца описывал мои глаза. А этот — мою манеру говорить. Что именно я говорю, похоже, никого не волнует...
— Видишь ли, многие люди сначала воспринимают визуальный образ, а потом уже всё остальное. Если ты понравишься — к тебе будут прислушиваться.
Интересно... Я им, что, картина, чтобы меня разглядывать? Но фото на официальном сайте надо заменить — на всякий случай.
Вообще у меня с утра настроение... хорошее. Лучше некуда. Сначала Зо'ор отвёл мне двухдневный срок на завершение отчёта. Будет тебе и отчёт, и план работы на ближайшее тысячелетие... А потом вообще произошло такое, что просто не укладывается в моём сознании! Иду по коридору, вдруг слышу — шум, крики. Я даже испугалась немного — на Носителе теперь может случиться всё, что угодно...
Оказывается, я умею бегать! Немного. Прибежала, смотрю — агент Сандовал с майором Кинкейдом вцепились друг в друга и катаются по полу. При этом Рональд выглядел как эта собачка... Как же она называется? Небольшая такая, с мощными челюстями... Вспомнила — бульдог! А Лиам больше напомнил мне детёныша коровы. В смысле, молодого бычка.
— Сейчас же прекратите! — велела я этим двум ненормальным.
— Ли'эн, оставьте нас, пожалуйста, — вежливо попросил агент Сандовал, не выпуская из рук волосы Лиама. — Вам вовсе не обязательно видеть, как я начищу физиономию этому ничтожеству.
— Да, Ли'эн, тебе лучше нас покинуть. Я намерен размазать этого чёртового сноба по стенке, а это зрелище не для твоей нежной натуры, — пыхтел Лиам, вцепившись в ворот пиджака Рональда.
Тоже мне, гладиаторы (кажется, я правильно запомнила это слово)...
— Из-за чего хоть драка? — полюбопытствовала я.
— Из-за твоих прекрасных глаз, — ответил Лиам в перерыве между обменом ударами.
— Этот наглец позволил себе несколько чересчур вольных высказываний, и я счёл своим долгом защитить вашу честь, — выдал свою версию Рональд.
Две пары глаз уставились на меня. В тёмно-карих я прочла немой восторг. В голубых — боль, граничащую с ненавистью, но переходящую в нечто прямо противоположное. Нетрудно догадаться, что больше пришлось мне по душе. Извращенка несчастная... Эх, была бы у меня сейчас та штука из супермаркета... С каким наслаждением я бы опустила её на голову этого наглого полукимеры! До чего ты дошла, Ли'эн — тебе уже хочется ударить живое существо... Надеюсь, эти мысли не услышало Сообщество. Но я ведь не просто так хочу двинуть Лиама сковородкой (или мясорубкой?), а для его же блага!
— Хорошо, господа, не буду вам мешать, — вежливо улыбнулась я и гордо удалилась.
Ну, и как всё это прикажете понимать? Похоже, Лиам ляпнул какую-то глупость в мой адрес, а Рональда это задело. Ладно, им обоим будет полезно выплеснуть свои эмоции. Пусть даже таким экзотическим способом. Помню, в земных книжках я читала, как мужчины дрались из-за женщин на дуэлях. Это красиво... Выходит, что-то женственное во мне всё-таки есть?

Знаете, как встречает охрана Восточноевропейского Сподвижника? В жизни не догадаетесь. Начинают лихорадочно прятать какие-то журнальчики, после чего вытягиваются по струнке с совершенно идиотскими лицами. Но сегодня я всё-таки поймала их на горячем. Бесшумно так подкралась...
— Интересные картинки. Куда прячете? Мне тоже хочется посмотреть!
Милая улыбочка, наивный взгляд — у меня он хорошо получается, правдоподобно.
— Вы, что, голых баб никогда не видели? — удивился один из охранников, Виктор.
— Где — на форумах или симпозиумах? Они туда одетыми приходят.
— И мужиков не видела?
Нет, почему же, видела одного. Правда, не совсем человека, но в данном случае, наверное, принципиальной разницы нет. Только не надо на себе ничего показывать, ребята — у нас приличное учреждение. Мой взгляд упал на фотографии. Полуобнажённый мужчина ласкал обнажённую женщину. Одной рукой он гладил женщину по волосам, а другой — по груди. Это было красиво... Однако у меня нет ни того, ни другого... Может, дело вовсе не в мясорубке, а в моей внешности? Но Лиам ведь нашёл, что ласкать, и в тот момент вовсе не выглядел разочарованным...
— Можете взять с собой, — этот нахал протянул мне журнальчик.
— Спасибо, я уже удовлетворила своё любопытство.
Вот как после этого не беситься? В общем, я, накинулась на работу, как будто меня пришибло джаридианским зондом — но не до конца, а так, слегка. Занялась отчётом, оставив Кэт наедине с телефоном, электронной почтой и бумажной корреспонденцией. Правда, периодически приходилось отвлекаться.
— Звонит твой любимый министр экологии, — сообщила Кэт. — Говорит, что ему срочно нужен Восточноевропейский Сподвижник.
— А японский император или египетский фараон ему не нужен? Пусть сам собирает по своему ведомству необходимые цифры. Понял, хитрый бездельник, что проще получить их от меня, чем от собственных подчинённых. Нет меня. Нахожусь в состоянии медитации — очень глубокой. Когда вернусь в реальность — неизвестно.
— Так ему и скажу, — рассмеялась Кэт.
С горем пополам мы доработали. Следующие два дня обещали быть спокойным, зато на после намечалось сразу три мероприятия, причём все — в разных странах. Может, меня стоит клонировать? Нет, Зо'ора такая перспектива не обрадует. Да и Да'ана, наверное, тоже...
— Я могу быть свободна? — спросила Кэт, когда мы закончили.
— Конечно, иди.
— Тебе ничего не нужно?
— Нет, спасибо.
— Ли'эн, мне нужно кое-что тебе сказать... В общем, завтра у меня день рожденья. Я тебя приглашаю. Если не сможешь — не обижусь. Будет очень узкий круг — мои родители, брат, сестра. Ты заочно им очень симпатична — они считают, что работа с тобой благотворно на меня влияет.
Надо же! Оказывается, я умею не только действовать на нервы... Это хорошая возможность поближе узнать Кэт, познакомиться с её семьёй... Но есть один нюанс, который нужно сразу оговорить.
— Я с удовольствием приму твоё предложение, если твоим родным не причинит беспокойства тот факт, что я ничего не ем и не пью.
— Никакого беспокойства — нам же больше достанется, — рассмеялась Кэт.

Она так и не узнала, чем я занималась в этот вечер. А я гуляла по городу — одна. Люблю это время — когда закат ещё не разгорелся, но верхушки деревьев уже окутывает золотистая солнечная пыльца. В такие минуты мною овладевает какая-то размеренная грусть. Я только начинаю жить, однако в моём сознании таится опыт многих поколений представителей моей расы. Я не знаю, какой срок пребывания в это мире мне отведён... Но я успею сделать главное. Мой маленький, когда-нибудь ты увидишь этот город и эти деревья, и, возможно, тебя охватит необъяснимая грусть. Знай, это будет звучать в тебе мой голос...
— Ты гляди, тейлонец! — услышала я за спиной резкий голос.
Надо же, какое невиданное зрелище! По-моему, на Земле уже никого этим не удивишь...
— Чего тебе здесь надо? — уставился на меня взъерошенный подросток. Его взгляд был колючим и недобрым.
— На этот вопрос так просто не ответишь... — спокойно произнесла я.
— Убирайтесь к себе домой — все! Я вас ненавижу!!!
— Ненависть — это очень сильное чувство, для него нужен повод.
— Из-за вас люди перестают быть людьми. Будьте вы прокляты!
Я заметила, что возле нас начали останавливаться прохожие. Какая-то женщина сказала, что идёт звать милиционера. Этого ещё не хватало!
— Беги отсюда, — шепнула я мальчишке. — Видишь вон ту чуму? Она пошла за ментом.
Впервые в жизни мне пригодились знания, полученные от Кэт. Я даже была благодарна ей в этот момент за то, что она упорно не желает называть вещи своими именами. Мальчишка недоверчиво на меня посмотрел, но, увидев, что женщина действительно направилась к дежурному, который дремал на лавочке в конце улицы, рванул прочь, бросив мне напоследок:
— Всё равно я вас ненавижу!
Для меня не стало открытием то, что многие люди не в восторге от нашего пребывания на Земле. Подключившись к Да'ану, я получила достаточно информации. Более того — я в некоторой степени понимаю этого маленького человека. Мне трудно представить себя на его месте, но я не знаю, как вела бы себя в такой ситуации. Я должна узнать, какие объекты разместил на территории Восточной Европы Т'тан. Особенно меня интересует один, который находится в Карпатах. На первый взгляд, моё решение может показаться предательством по отношению к Сообществу. Но это не так. Я не уверена, что мы пошли по правильному пути. Пусть я молода и неопытна, пусть мои намерения граничат с безумием, но я, будучи частью единого целого, в ответе за действия каждого из нас.
Мой малыш, я решилась на этот рискованный шаг для того, чтобы ты не просто родился, но и получил возможность прожить свою жизнь достойно, без мучительных сделок с собственной совестью. Быть может, однажды ты возненавидишь меня, как в своё время Зо'ор Да'ана. Но я уверена, в конце концов, ты сможешь во всём разобраться. Ещё я делаю это ради них — родителя и брата. Я знаю, что их жизни в опасности, пока Сообщество смотрит на людей, исключительно как на способ решения своих проблем. Я не смогу жить спокойно, зная, что самые дорогие мне существа — на грани гибели. Я делаю это ради того же Т'тана, Мит'гаи и других. Мне страшно, мой маленький, но я уже не могу остановиться. Пускай лучше я передам тебе свой страх, чем муки нечистой совести...

— Ли'эн, тебе угрожает опасность, и я это чувствую, — взгляд Да'ана словно был устремлён вглубь меня.
Мне не спрятаться от тебя, как и тебе от меня — это наша плата за возможность дарить друг другу тепло. С Зо'ором всё иначе. Со стороны это может показаться странным, но его легче любить. Мой родитель — неординарная личность, полная внутренних противоречий. Я искренне им восхищаюсь. Однако в иные моменты мне столь же искренне его жаль. Почти совершенное существо, страдающее от своего совершенства и сопряжённого с ним одиночества. Недостатки Зо'ора просты и понятны. Его можно просто любить и прощать, периодически наказывая лёгким, но ощутимым щелчком по болезненному самолюбию. Порой его нужно спасать — от самого себя. Да'ан же прошёл путь, которого не пожелаешь врагу. У меня нет права даже прощать его — я могу просто принять своего родителя таким, каков он есть, со всей его болью. И мучиться от собственного бессилия, от невозможности разделить с ним эту боль... Уникальность Да'ана оплачена дорогой ценой, и я знаю, что он не желал бы подобной участи для своих детей. Родные мои, как бы я хотела хоть что-то для вас сделать...
Я — нечто среднее между ними. Хочется верить, что мне достались по наследству не худшие черты. Я знаю, что Зо'ор не со зла меня отчитывает — ему хочется, чтобы я была лучшей. Мои успехи он воспринимает как свои собственные. Да'ан пытается меня направить по иному пути, более лёгкому и безопасному. Погоди, но разве ты сам, давший мне жизнь, когда-нибудь искал подобных путей? Недаром же ты дал мне имя, которое с древнетейлонского переводится как... Впрочем, сейчас это не важно. Я давно поняла, что это было следствием не сентиментальности, а предчувствия, родительской тревоги и, возможно, гордости...
— Да'ан, нам всем угрожает опасность, и ты об этом знаешь.
— Но ты ещё очень молода...
— Именно поэтому мне может быть по силам то, чего никогда не смогут сделать более зрелые и опытные... В данном случае жизненный опыт — отнюдь не преимущество, и безрассудство молодости только сыграет мне на руку. Ты ведь мечтал о том, чтобы у тебя был соратник, который разделит с тобой твой путь. Ты хотел бы видеть рядом с собой Зо'ора, но вышло так, что это оказалась я.
— Вижу, ты уже всё решила... Но это не игра, Ли'эн, и, вступив в неё, ты уже не сможешь выйти.
— Игра, только уже не детская. Обещаю, если мне понадобится помощь или совет — я обращусь к тебе.
Нам больше не нужно было ничего говорить друг другу. Я чувствовала его тревогу и нежность. Он — мою решимость и надежду. И в этот миг меня вновь посетило видение — хрупкая белая бабочка на фоне грозового неба. Предчувствие опасности нависло надо мной, но я уже не боялась. Это было спокойствие существа, которому есть, что терять в этом мире, а потому не имеющего права на ошибку. Выход есть, и мы его найдём. Именно поэтому я должна выжить. Лиам Кинкейд, мой свет и моя боль, ты был прав — мы никогда не будем с тобой врагами...

— Ли'эн, будь добра, поясни мне, почему у агента Сандовала так странно выглядит правый глаз? — гневно уставился на меня Зо'ор.
— А у майора Кинкейда — левый, — хитровато улыбнулся Да'ан.
— Честное слово, это не я! — невинно захлопала я глазками. — Это они сами... Друг друга... А я просто мимо проходила, и всё!
— Ли'эн, как ты себя ведёшь? — бесновался братец. — Они уже дерутся из-за тебя, как животные!
— Как самцы, — вежливо уточнила я.
— Я уволю тебя к Ша'бре!
— Думаешь, Ша'бра примет меня на работу? Может, и отпуск после рождения ребёнка предоставит?
А дальше случилось нечто необычное. Я мысленно посочувствовала Да'ану, который стал невольным свидетелем этой сцены и пришёл, мягко говоря, в замешательство. Представьте себе картину: Глава Синода и Восточноевропейский Сподвижник швыряют друг в друга всякой ерундой. Между прочим, Зо'ор первый начал. Схватил со своего стола какую-то бумажку (надеюсь, ничего важного, а то ведь отдуваться придётся Рональду Сандовалу), скомкал её и бросил в меня. Ах, так! Такого оскорбления, да ещё и на глазах родителя, я стерпеть не могла!
— Ну, держись! — я схватила другую бумажку.
— Отсюда не бери! — взвизгнул братец. — Всё ненужное — на другом конце стола!
Так, где тут у нас всё ненужное? Надо сказать, координация движений у меня лучше, чем у него. Ну, конечно, я же старше! Или всё-таки младше? Думаю, в данном случае это не столь важно... Кстати, нужно будет перенять у брата привычку хранить ненужные бумаги на краю стола — сама я благополучно отправляю их в бумагорезку. Единственное земное изобретение, не вызывающее у меня раздражения.
— Ну, ладно, я пойду... — благоразумно ретировался Да'ан.
— Где твой отчёт? — спросил З'ор, запуская в меня очередным «снарядом».
— Уже почти готов, — я ответила тем же. И в этот момент появился агент Сандовал. Он испуганно застыл на пороге и попятился назад.
— Я пойду, да? — растерянно пролепетал он и последовал примеру Да'ана. Что же о нас теперь подумают-то? В крайнем случае, можно сказать, что это у нас такой национальный вид спорта...
В общем, весело у нас на Носителе — скучать не приходится, особенно, мне. Но основное веселье ждало меня впереди — в виде Лиама Кинкейда.
— Я читал статью о твоих прекрасных глазах, — едко усмехнулся он.
— Вообще-то к ним прилагался ещё и великолепный доклад, но эти примитивные существа под названием журналисты его не оценили.
— И какой гений доверил тебе Восточную Европу? Я бы и сковородку тебе не доверил.
— Правильно и сделал бы, потому что я применила бы этот предмет по назначению — треснула б им тебя по голове, Лиам Кинкейд.
— З-зачем? — удивлённо выпучил глаза он.
— Затем, что ты — редкий придурок, — надеюсь, я правильно употребила это слово — Кэт часто называла так моего дорогого брата, к которому она почему-то особенно неравнодушна, хоть и отрицает это. — Почему ты не можешь просто сказать, что любишь меня?
— Я тебя ненавижу, — почти прошипел Лиам, но его взгляд говорил об обратном.
— Когда ты уже научишься называть вещи своими именами? — наверное, мой взгляд при этом излучал грусть, но внутри вдруг стало легко и светло. Значит, у меня ещё есть надежда...

— Что это за штука? — удивлённо посмотрела Кэт на стену.
— Электронная карта Восточной Европы.
— Зачем она тебе?
— Чтобы лучше ориентироваться на местности.
— Не нравится мне твой взгляд... Небось, уже что-то задумала.
— Я всегда думаю...
— У Да'ана научилась увиливать от ответа, да?
— Я сегодня видела Лиама Кинкейда.
— Ну, и как? — взгляд подруги выражал сочувствие.
— Никак. Но это лучше, чем плохо.
— Интересный подход... — нахмурилась Кэт. — Как-то всё у тебя... не по-людски.
— Так я и не человек.
— Прости, я сейчас бред несу... Ли'эн, слушай, но мы ведь не посторонние друг другу... Скажи, ты, и правда, так сильно его любишь?
— Я не знаю достоверно, что люди называют любовью... Ты действительно хочешь знать, что я чувствую?
— Ты... предлагаешь мне?.. — глаза Кэт радостно вспыхнули.
— Узнать меня поближе, — я протянула ей руку.
Рано или поздно это должно было случиться. Я не знаю другого способа рассказать о своих чувствах — ни в одном из известных мне человеческих языков нет подходящих слов. Да и в тейлонском, наверное, тоже... Зато я могу показать, что намного проще...
— Вот, это то, что я чувствую, — сказала я, когда наши пальцы разомкнулись.
— Это и похоже, и не похоже на то, что чувствуют люди, — задумалась Кэт. — Я не совсем поняла... К тому, что ты чувствуешь по отношению к Лиаму, примешано что-то ещё.
— Там столько всего «примешано»...
— Ты не раскисай, ладно?
— Кто, я? И не подумаю. Тем более, Зо'ор требует отчёт — не могу же я его разочаровать.
— Спасибо тебе, Ли'эн, — Кэт осторожно взяла меня за руку.
— За что?
— За доверие.
— Тебе тоже, — я легонько сжала её руку. — И за то, что пытаешься меня понять.
В этот момент зазвонил телефон. Ша'бра, должна же у этого аппарата где-то регулироваться громкость!
— Ли'эн, там звонит какая-то женщина — главный врач детской больницы. Очень хочет с тобой поговорить.
— Сейчас возьму трубку. Наверное, у неё что-то срочное.
— Ли'эн, простите за беспокойство, — услышала я взволнованный голос. — Не хотела вас тревожить, но проще оказалось дозвониться вам, чем в нашу городскую администрацию. У нас такая ситуация... Понимаете, нам отключили электроэнергию. Для нас это катастрофа!
— Какая у вас больница? Погодите, я записываю. И свой телефон, пожалуйста — на всякий случай. Ждите. Пока ещё не за что… Кэт, я хочу убить мэра Киева!
— Думаю, не ты одна такая, — вздохнула подруга. — Становись в очередь.
Вскоре я уже набирала номер приёмной. Секретарша оказалась на редкость неприятным существом.
— Девушка, я дважды повторять не буду. С вами сейчас говорит Восточноевропейский Сподвижник. Если вы не соедините меня с господином мэром, я приеду к нему лично. Только ничем хорошим это для него не обернётся.
— А вы знаете, что им отключили электроэнергию за долги? — пару минут спустя, визжал в трубку мэр.
— Какие могут быть долги у детской больницы? Да это вы им должны, Ша'бра вас побери! Вы, что, там все ох...ли? — у меня непроизвольно вырвалось словечко, которое употребляла в таких случаях Кэт. Она судорожно всхлипнула и уползла под стол, захлёбываясь от смеха. В трубке повисла гробовая тишина.
— Хорошо, мы всё сделаем, — испуганно пробормотал мэр.
— Вот и прекрасно, что мы друг друга поняли. И запомните на будущее: если ещё раз такое повторится — я сама отключу вам энергию. Жизненную… Кэт, какое хорошее слово — действенное. Надо его запомнить.
— Ага, только я не советую тебе употреблять его в присутствии журналистов, — всё ещё покатывалась от смеха подруга. Знаешь, Ли'эн... Я тебя люблю, зараза ты такая!
— Я тебя тоже, — серьёзно ответила я. — Я рада, что у меня есть такая подруга.

Я отпустила Кэт пораньше. Она отправилась домой — готовиться к празднику. Я пообещала не опаздывать. Во время перерыва я вышла в парк, расположенный неподалёку — прогуляться. На скамейке сидели две девчушки лет пятнадцати. До меня донёсся обрывок их разговора.
— А тебе кто больше нравится — Да'ан или Зо'ор?
— Даже не знаю... У Да'ана, конечно, глаза красивые, но у Зо'ора такой страстный взгляд...
У Зо'ора — страстный взгляд? Держи меня, родное Сообщество! А глаза у моего родителя, и правда, чудесные. Везёт же некоторым... Вдруг, на мою беду, девчонки заметили меня.
— Гляди! — услышала я за спиной удивлённый шёпот. — Никогда не видела живых тейлонцев...
Интересно, каких же ты видела? Неживых мы, вроде бы, прячем от людей...
— А он ничего — хорошенький… Пойдём, познакомимся? — предложила вторая девчонка своей подруге.
А вот этого не надо, девочки. Любите нас на расстоянии. Но было уже поздно...
— Что вы здесь делаете? — кокетливо улыбнулось мне юное создание в ядовито-зелёной кофточке и неприлично короткой юбке.
— У меня здесь назначено свидание, — загадочно улыбнулась я.
В этот момент — о, Великий Тейлон! — в конце аллеи я увидела спасение в виде Максима, который возвращался с перерыва. Я устремилась к нему.
— Макс, выручай! Там две юные особы очень хотят со мной познакомиться.
— Понял, — рука парня обвилась вокруг моей талии. Когда мы проходили мимо девчонок, он довольно громко произнёс, как по мне, совершенно идиотскую фразу. — Куда бы тебе хотелось пойти, дорогая?
— Даже не знаю... — пришлось ему подыграть. Надеюсь, в моём голосе и взгляде было достаточно «страсти», хоть мне, безусловно, далеко до братца.
— Лично я бы предпочёл какое-нибудь укромное местечко.
— Меня это устроит.
Надо было видеть лица этих девочек... Так вам и надо! Будете знать, как приставать на улице к незнакомым... нелюдям.
— Спасибо, Максим. Надеюсь, твоя девушка меня простит.
— Мы вчера расстались...
— Прости...
— Ничего страшного. Я просто понял, что она не меня любит, а какой-то придуманный образ... Но я ведь совершено не такой!
— Как я тебя понимаю...
— У тебя тоже проблемы с парнем? — удивился Макс.
— Всякое бывает... — уклончиво ответила я.
— Как же так? Ты ведь такая умная...
Я — возможно, со стороны виднее... А вот кого-то другого природа, явно, обделила умом. Вот чем он думает — шакаравой?

Семья Кэт мне понравилась. Вежливые, интеллигентные мама и папа, серьёзный брат — он на два года младше Кэт, и очень подвижная десятилетняя сестрёнка. Этот ребёнок — чудо, сама непосредственность. В подарок Кэт я принесла картину, купленную у уличного художника — рыжеволосая девочка, чем-то похожая на Кэт, кормит белую лошадь.
— Какая прелесть! — бросилась мне на шею подруга.
— У вас хороший вкус, — отметил брат Кэт.
За столом шла ненавязчивая беседа. К счастью, меня не пытались ни накормить, ни напоить — просто тактично не заостряли внимание на этой моей особенности. Я делилась своими впечатлениями о странах, в которых побывала, и меня слушали с интересом.
— Мы очень рады, что наша дочь работает с вами, — сказала Анна, мать Кэт. — У неё есть возможность повидать мир... За время вашего знакомства она стала гораздо серьёзнее.
Зато я стала несерьёзнее. Мне вспомнился мой разговор с мэром Киева. Какое счастье, что тейлонцы не умеют смеяться — хороша бы я была сейчас под столом... Правда, не всё в разговоре было мне понятно. Когда Анна сказала, что её сын «идёт на красный диплом», я вопросительно посмотрела на Кэт.
— Это такой документ — бумага, подтверждающая уровень знаний, — пояснила подруга.
Я сделала умное лицо, но всё равно не поняла, как бумага может служить подтверждением уровня знаний? Вторая заминка возникла, когда сестра Кэт начала рассказывать о школе.
— Ли'эн, школа — это место, где люди получают знания, — терпеливо рассказывала мне подруга. Я читала об этом, но всё это слишком не похоже на мою реальность.
— А ваши дети не учатся в школе? — поинтересовалась девочка.
— Мы рождаемся с определённым запасом знаний, а потом всю жизнь учимся чему-то новому, — пояснила я.
— Вот видишь, тейлонцы учатся всю жизнь, и потому такие умные, а ты в школу ходишь из-под палки, — пристыдила Анна младшую дочь.
— Тейлонцы не ходят в школу, и потому живут намного дольше, чем люди, — выдал этот гениальный ребёнок, прячась за мою спину.
Спустя два часа мы с Кэт сидели в саду. Она показала мне цветы, которые выращивала её мать — очень красивые. Эти люди так тепло ко мне отнеслись... Они мне доверяют... Нет, я не могу взять её с собой. Я пойду туда одна...
— Извините, вы не можете сесть так, как сидели только что? Вы смотрели на тот розовый куст...
Я оглянулась и увидела брата Кэт, который что-то рисовал в блокноте.
— Простите за нескромность... — покраснел парень. — Просто я на досуге люблю рисовать... Если вас не затруднит...
— Нисколько, — улыбнулась я, принимая требуемую позу. Так вот почему он отметил мой вкус, когда увидел подарок...
— Куда ты сейчас? — спросила Кэт, когда я, извинившись, начала прощаться с её родными.
— У меня ещё есть кое-какие дела...
— Ли'эн... — руки подруги требовательно легли мне на плечи. — Хоть ты и представитель намного более развитой расы, не нужно делать из меня дуру. Я же знаю, что всё было неспроста — эта карта и твой взгляд. Я — твой Защитник, и это был мой осознанный выбор. Значит, мы теперь должны идти одним путём — куда ты, туда и я.
— Спасибо тебе, но я не могу рисковать твоей жизнью...
— А я не могу рисковать твоей. Подожди, я предупрежу родителей, что нам срочно нужно лететь в командировку.
Она побежала по дорожке, ведущей к дому, задев по пути цветущий куст, и над ним взметнулась белая бабочка. Это оказалось мне добрым знаком. Путь, на который я ступила, должен был стать только моим, но волею судьбы я оказалась на нём не одна. И то, что его пожелал разделить со мной человек, показалось мне очень символичным...

Я сама ввела нужные координаты.
— Куда хоть мы летим? — поинтересовалась Кэт.
— Проверять одну мою догадку. Прости, кажется, я впутала тебя в… Как называется рискованное и сомнительное дело, которое может обернуться большими проблемами?
— Авантюра, что ли? Так с тех пор, как мы познакомились, вся моя жизнь — сплошная авантюра.
— То, чем мы займёмся сейчас, отличается от всего, что было раньше. Это уже серьёзно, Кэт.
— Что ж, такова жизнь — рано или поздно приходится заниматься и серьёзными делами.
— Кэт… Я совсем недавно пришла в этот мир, и у меня нет большого жизненного опыта. Но мне многое досталось по наследству от предыдущих поколений. Нас с тобой связывают больше, чем рабочие отношения. Мы — подруги… Ты помогла мне понять, что такое дружба. И когда ты называешь меня «заразой», я чувствую тепло, которое исходит от тебя. Ведь, по большому счету, важно не то, что говорит собеседник, а то, что он при этом думает и чувствует. Правда, хоть убей, я не могу взять в толк, причём здесь инфекция и, наверное, никогда не смогу до конца разобраться в особенностях вашего мышления… Но помимо всего этого я — политик. Тейлонский политик.
— Кто бы сомневался. И, поверь, не самый худший, хоть многие из ваших, наверное, тебя недооценивают. Ли'эн, я ожидала чего-то подобного — что рано или поздно мы куда-нибудь вляпаемся. Такая уж забавная штука эта политика. А вы, тейлонцы, такой народ, который просто не может жить спокойно. И если сравнивать тебя с Зо'ором — шило в твоей заднице покороче будет. Знаешь, что я думаю по этому поводу? Если уж нужно играть в какую-то игру, и никуда от этого не деться — лучше в свою, чем в чужую.
— А если речь идёт о том, чтобы спутать карты в чужой игре — кажется, так у вас говорят?
— Значит, спутаем — так, что эти игроки и сами концов не найдут, — заверила меня Кэт.
Всё это хорошо, но причём здесь колющий предмет в неком физиологическом отверстии, которое есть у людей, но напрочь отсутствует у нас? Или это такой катализатор событий?
Мы пролетали над лесом, и это было очень красиво. Сплошные зелёные волны — как на море. Хотя море меня немного пугает — слишком много воды. А люди не могут без неё обходиться. Вообще, они от многого зависят — морально и физически, и всё-таки мне иногда кажется, что в мыслях и чувствах они свободнее нас, хотя я не хотела бы быть человеком. Видела я, к чему приводит эта свобода мыслей…
Ко мне отчаянно пытался пробиться Да'ан, но я закрылась. Прости, мы пообщаемся позже. Сейчас ты мне ничем не поможешь. Да и надо ли? В своё время ты слишком опекал Зо'ора, и что из этого вышло? Позволь мне самой совершать поступки и отвечать за них…
Мы приземлились на довольно обширной поляне. Живописный пейзаж портили какие-то непонятные развалины индустриального вида, которые в лесу выглядели совсем неуместно. Т'тан, поздравляю, ты — идиот! Ты бы ещё под супермаркет свою базу замаскировал. А лучше — под станцию метро. В лесу.
— Что это за хреновина? — удивилась Кэт.
— Памятник тейлонской глупости — оказывается, есть и такая. Только ты никому об этом не говори, ладно?
Я провела рукой по поверхности защитного поля, снимая голографическую маскировку, и нашим взорам открылся не лучший образчик тейлонской архитектуры. Ну и формы… Фу, позорище! Джаридианцы — и те построили бы изящнее.
— Нам туда? — спросила Кэт.
— Не нравится? Мне тоже… Но Т'тан — военный, и ему вовсе не обязательно иметь хороший вкус.
— Да мне пофигу, как оно выглядит. Лучше скажи, как мы попадём внутрь?
— При помощи Ша'бры и ловкости рук. Не бойся — Ша'бру я сюда просто так приплела, у тебя же научилась. В раннем детстве у меня был весьма полезный опыт взлома кодов. Я чувствовала, что он мне ещё пригодится.
— А Т'тана нелёгкая не принесёт?
— Она унесла его совершенно в другое место — на окраины Солнечной системы. Решил учинить ревизию вверенных ему объектов. А мы проведём свою ревизию.
— По мозгам не получим?
— Не исключён и такой вариант. Я же честно призналась, что впутала тебя в авантюру.
— Весело с тобой…
— Со мной опасно. Может, всё-таки ты подождёшь меня снаружи?
— Ещё чего! Я чувствую — мы сейчас собираемся сделать что-то важное.
Значит, вперёд. Я сама ещё не знала, что обнаружу на этой базе, но чувствовала, что вряд ли мне это понравится. Я не ставила перед собой задачу напакостить Т'тану — столь мелкая цель не стоила таких усилий. Мне просто очень важно было показать ему, что он не прав. Для нашего общего блага.

Странным местом оказалась эта база. Вроде бы, военный объект, но у меня сложилось впечатление, что Мит'гаи тоже приложил к нему руку. Чем они занимаются на территории, за которую отвечаю я? Неужели, хотят меня подставить? Или… Зо'ора? Ведь это он меня назначил! Вот рванёт здесь что-нибудь, да ещё и с жертвами, а меня крайней сделают. И отлучат от Сообщества. Или сразу отправят… на новый уровень, ни за что, ни про что. А братца моего — в отставку. Ну, и кто они после этого? Хоть бы Да'ана пощадили — меня-то им, ясное дело, не жаль. А для него такой поворот событий стал бы ударом. Он — сильный, намного сильнее меня, но есть у него одна слабость — это мы с Зо'ором. Не могу я допустить, чтобы кто-то из них двоих пострадал… И как правильно оценить в этом клубке противоречий, кто на чьей стороне?..
— Слышишь? — встревожилась Кэт. — Голоса — в конце коридора.
— Слышу. Пойдём туда. Чего мне бояться? Я — Восточноевропейский Сподвижник, имею полное право проверять объекты, которые находятся на вверенной мне территории. В конце концов, я предлагала Т'тану мирно договориться. Кстати, голоса человеческие.
Любопытно… Что здесь делают люди? Каково же было моё удивление, когда в конце коридора я обнаружила… нечто вроде тюрьмы! В просторной камере находились шестеро человек — четверо парней и двое девушек. «Сопротивленцы», — догадалась я. Так вот чем здесь занимается наш Военный Министр…
— Глядите-ка, у нас гости! — по-английски произнёс один из них, блондин с длинными волосами. Очевидно, он был в этой компании лидером.
— Чёрт бы побрал таких гостей, — выругался второй, темноволосый коротышка.
— Шинай эухура, — с ужасным акцентом произнёс блондин, изображая пародию на приветственный жест. Он храбрился, но я чувствовала, что ему страшно. Мне бы тоже было страшно, если бы меня посадили в клетку. Я оценила его попытку выглядеть достойно и ответила на его приветствие.
— Кто это? — спросил у него брюнет.
— Чёрт его знает — я с ним не пил.
— Я — Ли'эн, Восточноевропейский Сподвижник, — представилась я, открывая камеру. — Выходите.
— Я — Алекс. Но что всё это значит? — удивился светловолосый, который уже немного успокоился и смотрел на меня скорее с интересом, чем со страхом.
— Вы свободны. Выход в конце коридора — он открыт. Рекомендую поторопиться.
— Ребята, здесь какая-то подстава! — подала голос одна из девушек, худенькая мулатка. Ты права, именно подстава — только не с моей стороны, а против меня и моего брата…
— Если хотите — можете оставаться здесь, — пожала плечами я. — Но я считаю недопустимым, чтобы людей держали в клетках.
— Зачем вы это делаете? — не унимался Алекс. — Не хотите же вы сказать, что сотрудничаете с Сопротивлением?
— Не хочу, — согласилась я.
— А что вы потребуете взамен?
— Не потребую, а попрошу. Дай мне руку.
— Алекс, не давай! — взвизгнула девушка.
— Нужно попытаться его изловить, — двинулся на меня брюнет.
— Заморишься ловить, придурок! — ужасный жаргон Кэт снова пришёлся весьма кстати. Агрессивный коротышка застыл, как вкопанный. Не ожидал такого пассажа? Всё-таки при помощи слова можно многого добиться… Всё это время подруга молча держалась рядом со мной. Умница, правильно оценила ситуацию. Алекс какое-то время постоял в задумчивости и протянул мне руку.
— Надеюсь, вы меня не убьёте, — мрачновато усмехнулся он.
— Это исключено. Я просто хочу знать, что здесь происходит.
— Гладиаторские бои, — с болью в голосе произнёс Алекс и обернулся к товарищам. — Идите, я вас догоню.
— Мы останемся здесь, — упёрлась девчонка.
— Я сказал, идите. Он не причинит мне вреда, — в голосе блондина зазвучали жёсткие командирские нотки.
— Вообще-то я предпочла бы, чтобы обо мне говорили в женском роде.
— Хочешь сказать, что ты — женщина? — удивился парень. — Это противоречит моим знаниям о вашей расе…
— Нет, конечно. Просто мне так больше нравится.
Пятеро сопротивленцев направились к выходу, а я принялась считывать информацию, которой владел Алекс. Я посмотрела на происходящее его глазами, прожила всё это его чувствами и поняла, за что некоторые люди нас ненавидят… То, что открылось мне, повергло меня в ужас. Оказывается, ты совершенно не знаешь жизни, Ли'эн…
— Что с тобой? — испуганно посмотрел на меня Алекс.
— Не обращай внимания… — ответила я.
— Тебе плохо? — встревожилась Кэт.
Плохо — это не то слово… Так гадко мне ещё никогда не было… Как мы, высокоразвитая раса, могли опуститься до такой дикости? А как же искусство дипломатии? Почему, в конце концов, нельзя было просто попросить людей о помощи? В голове не укладывается… Считаем людей дикарями, а сами?.. Напрасно мы так стыдимся наших предков. По крайней мере, атавусы были честны в своей агрессии. Быть может, у нас потому не рождаются дети, что Вселенная просто избавляется от нас, как от представляющих опасность? Мой малыш, мир, в который ты придёшь, ещё более сложен и жесток, чем я думала. Может, я переоценила свои силы? Нет, сейчас мне нельзя об этом думать. Только не останавливаться, как бы страшно ни было…
В этот момент в конце коридора послышались шаги, и я различила два силуэта. Я никогда не видела их живьём, но эти высокие неуклюжие фигуры были знакомы каждому тейлонцу. Они застыли в нерешительности, словно раздумывая, куда идти. Нас незваные гости, похоже, не заметили. Пока…
— Джаридианцы! — прошептала я, отступая в камеру и увлекая за собой Алекса и Кэт. — Бежим!
— Но куда? — удивилась Кэт.
— Видишь дверь в углу? Она должна куда-то вести.
— В лабораторию, — подтвердил Алекс, и видно было, что упоминание об этом объекте причинило ему боль. — Ты сможешь её открыть?
— Постараюсь. Умирать в мои ближайшие планы не входит…
Мой мозг лихорадочно заработал. Не бывает типовых решений нетипичных задач. Но ты справишься, Ли'эн. Ради своего ребёнка. Ради родных. Ради Кэт и этого парня, перед которым провинилась твоя раса, а значит, и ты сама…

Я умею быстро соображать, но быстро бегать — это не по моей части. Хотя сама орала: «Бежим!» Мы отступали, блокируя за собой все входы-выходы. Точнее, блокировала я. Знать бы ещё расположение этой трижды неладной базы… Ну, и бардак развёл в своём хозяйстве Т’тан! Я инстинктивно принялась отряхивать свой комбинезон от пыли.
— Вот, чистоплюйка хренова! — истерически рассмеялась Кэт. — Нас, того и гляди, грохнут, а она прихорашивается!
— Не могу же я помереть в таком неприглядном виде? Правда, если это произойдёт, я буду выглядеть несколько иначе…
— Ну, и куда дальше? — с улыбкой поинтересовался Алекс. Кажется, этому типу тоже кажутся смешными мои замечания.
Присутствия джаридианцев я поблизости не ощущала. Коридор, по которому мы бежали, в конце раздваивался. По идее, где-то здесь должен был находиться ещё один выход. Но «где-то здесь» — это, мягко говоря, сомнительные координаты… И в этот момент случилось то, о чём я никогда никому не расскажу. Иначе родное Сообщество сочтёт меня сумасшедшей — ещё, чего доброго, изолируют… Прямо перед моим лицом в воздухе повисла маленькая белая бабочка. Немного покружившись на месте, она полетела вправо.
— Нам туда! — скомандовала я и бросилась вслед.
Только бы я не ошиблась… Только бы здесь оказался выход! Где же он, Ша'бра побери это идиотское сооружение? По-моему мне страшно. Очень страшно. Какое счастье, что Да'ан не видит это жалкое подобие представителя самой совершенной расы во Вселенной! Впрочем, в свете недавних событий последнее утверждение звучит весьма спорно… Ли'эн, дорогая моя, соберись. Ты всё знаешь, всё можешь… Ну, почти всё — в пределах разумного. Так, что это у нас? Есть!
— Вперёд! — указала я на образовавшийся просвет в защитном поле. Кажется, мы на свободе. Но пока не в безопасности. Как там у нас активируется программа самоуничтожения? Ну же, вспоминай, ошмёток разума — последний интеллект растеряла среди земных бумажек! Ага, вспомнила… — Ложись!

Я успела отшвырнуть в сторону Кэт и Алекса за пару секунд до того, как над зданием станции взметнулся светящийся столб. Простите, ребята, но сейчас не до хороших манер.
— Что это было? — спросил Алекс, потирая ушибленный бок.
— Погребальный костёр для тех двоих, — ответила я, помогая подняться Кэт, и эта реплика снова вызвала у него улыбку. Ничего смешного. Мне, например, гадко. Тяжело осознавать, что ты приложил руку к чьей-то гибели. Пусть они — наши враги, но это были живые существа. А теперь они мертвы. Но если бы не мои действия — мертвы были бы мы...
К нам уже со всех ног бежали товарищи Алекса.
— Что теперь с нами будет? — испуганно спросила Кэт. — Тебя ведь могут обвинить в предательстве.
— Пусть докажут! Скорее, Т'тана обвинят в безалаберности. Это ведь у него база взорвалась. А я вообще не в курсе — он меня в свои военные тайны не посвящал. И напрасно. Но, если серьёзно, то нам крупно повезло — легко отделались. Прости меня, я поступила безответственно, потащив тебя с собой.
— Ну, и как нам выбираться из этих дебрей? — поинтересовался темноволосый сопротивленец, явно, нервничая.
— Не вижу повода для паники. Кэт, глобал!
Лиам Кикейд — вот кто мне сейчас нужен. Только бы он был свободен и Да'ан не вертелся поблизости…
— Чем обязан, госпожа Сподвижник Восточной Европы? — поинтересовался он.
— Кое-чем обязан. Ты сейчас не занят? Не бойся, приставать не буду. Кстати, где Да'ан?
— Как обычно, собачится с Зо'ором. Меня отпустил — велел не ждать его.
Знать бы ещё, из-за чего они «собачатся». Хотя вряд ли что-то серьёзное — я бы уже почувствовала.
— Сейчас я пришлю тебе координаты. Бери шаттл и быстро сюда — тут кое-кого нужно забрать. Вопросы задашь потом — если они у тебя возникнут. Но лучше бы не надо.
— Понял, скоро буду, — кратко ответил Лиам. Наконец-то этот полукимера продемонстрировал зачатки разума!
— Сейчас за вами прилетят, — успокоила я притихших сопротивленцев.
— Кто? — встревожился Алекс.
— Один хороший знакомый Джонатана Дорса. Кстати, передайте мистеру Дорсу, что историю вашего чудесного освобождения лучше сохранить втайне от общественности. Я, конечно, не настаиваю — просто прошу.
— Почему ты нам помогла?
— Я не буду отвечать на этот вопрос. Скажу только, что мне не хотелось бы, чтобы ты думал так обо всех тейлонцах.
— Как?
— Так, как ты думаешь — я почувствовала эти эмоции очень явственно. Они мне незнакомы, но понятны. Видишь ли, тейлонцы, как и люди, разные бывают. И обстоятельства тоже, хоть это — не оправдание.
— Я не знаю, что мне думать о тебе и о твоём поступке, — признался Алекс. — Пока ясно одно: ты спасла меня и моих друзей.
Свою шкуру я спасла прежде всего, парень… Не думай обо мне лучше, чем я есть…
— Джары погибли? — спросила Кэт, окончательно придя в себя.
— А ты как думаешь? Нам пора — не хотелось бы встречаться с Лиамом при таких обстоятельствах…
В этот миг земля покачнулась у меня под ногами, и я вынуждена была схватиться за ствол дерева, чтобы не упасть. Только не говорите, что меня решили отделить от Сообщества — не так быстро. Нет, это другое…
— Надеюсь, ты не собираешься помереть? — испуганно спросил Алекс.
— В мои планы это не входит, — ответила я, пытаясь расслабиться и идентифицировать новое ощущение. — Мёртвые, за редкими исключениями, не могут повлиять на ход событий…
Мощный поток информации вторгся в моё сознание, и я ещё крепче вцепилась в несчастное дерево. Да'ан! Нашёл время и место делиться со мной заветами Ма'эла. Спасибо, конечно, но, кажется, я сейчас потеряю человеческую форму. Уже теряю… Что это? Я всегда знала! По крайней мере, догадывалась… Спасибо тебе за доверие, мой родной! Этот голос внутри меня… Я никогда его не забуду. Теперь я знаю, какой дорогой мне идти. Это больно и страшно. Но любой другой путь приведёт меня в никуда… Между горечью прозрения и сладким неведением я выберу первое. А между смертью и смертью постараюсь выбрать жизнь — для себя и для всех нас…
— Кажется, она пришла в себя! — я почувствовала, как руки Кэт пытаются высвободить из моих объятий многострадальное дерево, на котором я оставила свои следы. Кстати, получилось красиво…
— С тобой всё в порядке? — поинтересовался Алекс. — Прости, я нечаянно увидел тебя без одежды.
— Ты нечаянно увидел меня вообще безо всего, но я не буду настаивать на предложении руки и сердца — кажется, так у вас говорят?
— Отчаянная ты… — он посмотрел на меня с удивлением и, как мне показалось, с уважением. — Может быть, когда-нибудь ещё встретимся. Мне хотелось о многом тебя расспросить относительно того, что произошло сегодня на этой базе и происходило ранее, но я не стану этого делать.
— Спасибо, — я попытались изобразить улыбку, пожимая протянутую мне руку.
— Полегче — лапу оторвёшь, — улыбнулся он в ответ, и в его эмоциональной картине больше не было ни ненависти, ни страха. Уверена — теперь он будет вспоминать обо мне с теплом и грустью, а это уже много значит.
Так я одержала свою первую победу — скорее над самой собой, что тоже очень важно. Твои крылья настолько же белы, моя хрупкая бабочка, насколько черно у меня внутри. Но ты ведь меня не покинешь, правда же?..

На Носитель мы возвращались молча. Я пыталась свыкнуться с чувствами, с которыми мне отныне придётся жить — пока не настанет время перейти на новый уровень. Мы заблуждаемся — это факт. То, что происходит на Земле — неправильно. Так не должно быть… С другой стороны, я — член Сообщества, и тоже причастна к происходящему. Вина Сообщества — это и моя вина. Хотя, наверное, только мы с Да'аном и чувствуем себя виноватыми. Это больно — осознавать, что ты несёшь в себе зло. Однако это зло можно попытаться преодолеть. Как же это сложно — не предать Сообщество и остаться в мире с собой… Но сама же сказала — не существует типовых решений нетипичных задач. Сегодня я победила — следует признать, совершено случайно. Теперь нужно постараться извлечь из этого максимальную выгоду. Мой первый ход сделан, и отступать некуда.
— Ли'эн… — нарушила молчание Кэт.
— Да?
— Я кое-что заметила, когда ты лишилась чувств и утратила человеческий облик. Скажи… Это то, о чём я подумала?
— Да, — не стала отпираться я.
— Да? Это всё, что ты можешь сказать?
— Что ещё ты хочешь от меня услышать?
— И что ты теперь намерена делать — рожать?
— Только у человека мог возникнуть такой дурацкий вопрос.
— Это ребёнок Лиама?
— Ещё один глупый вопрос, но я делаю тебе скидку на пережитое потрясение. Это мой ребёнок. У него нет отца — есть только я и Сообщество. Лиам помог мне его зачать, и я благодарна ему за это. Он ничего мне не должен, понимаешь? И не вздумай ничего ему сказать раньше времени. То, что он сделал — очень ценно. Ты даже не представляешь себе, насколько это важно…
— И ты беременная попёрлась на эту чёртову станцию?
— У меня не было выхода. Скажи, если бы на тебя надвигалась лавина, а впереди была пропасть, разве ты бы не бросилась в пропасть — вдруг, получится взлететь? Прости, но есть вопросы, которые я не могу обсуждать даже с тобой. Это не означает, что я тебе не доверяю…
— Я всё понимаю — не оправдывайся. Ли'эн, что теперь будет? Тебя, правда, не обвинят в предательстве? В тот момент, как ты вошла в контакт с этим парнем, у тебя были такие глаза… Как неживые… — голос подруги предательски дрогнул.
— Только реветь не надо, хорошо? Я ведь так просто не сдамся…
Моя рука легла на плечо Кэт. Она переживает за меня, и это так трогательно… Вот как после этого меня Носитель носит! Неживые глаза… Я сама в тот момент была не совсем живой. Кажется, для политика я недостаточно хорошо скрываю свои эмоции — нужно будет поработать над собой в этом направлении. Быть профессиональной сволочью — это тоже своего рода искусство.
Когда мы покидали атмосферу, на Земле шёл дождь. Мелкая водяная пыль… Я не знаю, кого и что мне следует благодарить за моё спасение. Я всегда была убеждена, что любому явлению должно быть рациональное объяснение. Но можно сегодня я не буду его искать? Я — живу, и это замечательное ощущение. Лучше тяжело жить, чем легко умереть…

— Что ты можешь сказать по этому поводу? — строго посмотрел на меня Зо'ор.
— Ничего, — я честно распахнула свои прекрасные глаза, из-за которых недавно подрались человек и полукимера.
— Ты хоть понимаешь, что произошло? — набросился на меня Т'тан.
— А что произошло? — ещё шире распахнула глаза я.
— Взорвался секретный объект!
— Какие ко мне могут быть претензии? Я просила тебя предоставить мне список этих объектов в обмен на моё невмешательство в твои дела. Что ты мне сказал? А теперь я не могу тебе ничем помочь. Не могу даже начать расследование. Что расследовать-то будем — гибель объекта, которого не было?
— Хорошо, ты получишь список, — хмуро проворчал Военный Министр.
— А теперь оставь нас — мне нужно кое-что обсудить с Восточноевропейским Сподвижником, — Зо'ор многозначительно указал Т'тану на выход, и тот с кислой миной удалился. Симпатичная походочка. Только, мне кажется, это движение бедра должно быть более плавным… — Не ожидал я от тебя такого, Ли'’эн… Нет, мне не жалко его рухлядь, но как тебе это удалось?
— Что именно?
— Можешь отпираться, сколько угодно, но я убеждён, что ты приложила к этому руку. Знаешь, почему он так бесится? При взрыве погибло несколько сопротивленцев, на которых они с Мит'гаи проводили эксперимент — проверяли, как воздействуют на бойцовские качества людей различные вещества.
Ты ошибаешься, дорогой братец. При взрыве погибли только двое джаридианцев, невесть откуда взявшихся на этой базе, только тебе об этом вовсе не обязательно знать… Не думаю, что это тоже проделки Т'тана — он не сможет предать Сообщество. Неужели, вычислили? Я-то им зачем понадобилась? Впрочем, искали-то, наверное, вовсе не меня. Кого же тогда? Т'тана? Надо будет над этим подумать...
Кстати, мой гениальный отчёт, рассчитанный на полтора часа, Зо'ор так и не дослушал. Прервал на сороковой минуте.
— Погоди, это даже ещё не половина! — возмутилась я. — Я не рассказала тебе, чем планирую заняться в ближайшее время.
— Занимайся, чем считаешь нужным. Только, прошу, больше ничего не взрывай!
Это уж как получится… Обещать ничего не буду, чтобы ненароком не соврать. Не хотелось бы обманывать собственного брата, тем более, если он — Глава Синода…
— В последнее время у агента Сандовала такой странный вид… — задумчиво произнёс Зо'ор, когда я уже собралась уходить. — К чему бы это?
— В последнее время ты так активно рекламируешь мне агента Сандовала… Может, сам попробуешь в него влюбиться?
— Ли'эн, что ты себе позволяешь? — возмутился братец.
— Ладно, не кричи. Кстати, моя Кэт явно к тебе неравнодушна — упоминает твоё имя чаще, чем я — Ша'бру.
Брат страдальчески возвёл глаза к потолку. Ну, как хочешь… А напрасно — она очень хорошая девушка и способна полюбить даже такое несносное создание, как ты.
— Нагоняй получила? — сочувственно посмотрела на меня Кэт.
— Получила свободу действий.
— Это хорошо, — улыбнулась подруга.
Я бы не стала это утверждать с такой уверенностью…

— Ли'эн… — рука Да'ана мягко легла на моё плечо. — Ты хоть понимаешь, чего тебе удалось избежать?
— Перехода на другой уровень. Обвинения в предательстве и, как следствие, тоже перехода на другой уровень. Глупость какая — невозможно умереть дважды. На такое даже я не способна — с моим редким талантом наживать проблемы. Согласна, в моём положении следует быть осмотрительнее, но как бы ты сам поступил на моём месте?
— Значит, ты их отпустила? — родитель посмотрел на меня с интересом.
— Если знаешь, зачем спрашиваешь? Что ты хочешь от меня услышать — как отвратительно я себя чувствовала, когда увидела правду? Не узнала, а именно увидела — своими глазами. Я вступила в контакт с одним из парней — мне захотелось понять, что он чувствует. Да'ан, у меня к тебе просьба, — в его взгляде отобразилась вопросительная настороженность. — Покажи мне, что ты пережил, когда осознал свои ошибки. Ты ведь первый усомнился, что мы вправе жертвовать человечеством ради своего спасения…
— Зачем тебе это? — ужаснулся он.
— Нам обоим станет легче. Не сопротивляйся — мы ведь в некотором роде одно целое, продолжение друг друга. Я и так уже всё знаю. Помоги мне не просто знать, а осознать.
И я приняла в себя его боль, по сравнению с которой моя личная боль была лишь досадным недоразумением. Но я не жалела о своём решении. То, что позволил мне испытать Да'ан, помогло мне сделать одну важную вещь. Я никогда не смогу оправдать действия Сообщества, ибо им не может быть оправдания. Но я смогла простить моих собратьев по расе, потому что нельзя принимать правильные решения с ощущением этой невыносимой тяжести внутри.
— Как бы мне хотелось тебя защитить… — прозвучал внутри меня голос Да'ана, излучающий нежность. Мягкий, обволакивающий взгляд его глаз пронизывал меня насквозь. Но при этом он, как все родители, был слеп…
От чего защитить — от жизни? Но, всё равно, спасибо. Я бы тоже хотела тебя защитить. И Зо'ора. Вот уж кто истинный ребёнок хоть и занимает высокий пост. Он думает, Т'тан успокоится? Как бы не так! И ведь оба уверены в своей правоте…

— Ли'эн, к тебе можно? — Ну, вот, приехали. Только Лиама Кинкейда мне сегодня и не хватало… — Что это у тебя на стене нацарапано?
— «Вход с активированной шакаравой запрещён». — На самом деле там было написано на диалекте одной вымершей расы изречение древнего тейлонского мыслителя: «Жизнь — иллюзия, которой мы можем управлять. Но это же способностью наделены и другие». — Всё-таки будут вопросы?
— Только один. Почему? — взгляд его выражал искреннюю тревогу.
— Из всех вопросов ты выбрал именно тот, на который я не могу ответить.
— Ты хоть понимаешь, чем могут обернуться такие игры?
— Почему тебя так волнует моё будущее, Лиам Кинкейд?
— Потому, что… Да я сам не знаю, почему. Временами мне кажется, что я не могу без тебя жить. Но что-то мешает мне с тобой сблизиться.
— Понимаю… Я даже знаю, что именно. От меня ведь не скроешься. Но, знаешь, мы сами роем эту пропасть между нами, которая существует лишь в нашем воображении.
— Береги себя, слышишь? Мне было бы тяжело тебя потерять.
— Лиам, тейлонская судьба — редкостная стерва. Но и я ведь тоже не ангел.
— Ты — ещё ребёнок, Ли'эн. А у тебя сейчас такой взгляд, словно ты прожила пару тысяч лет. Ты же только начинаешь жить…
— Но это не освобождает меня от ответственности.
— Ответственности за что?
— За всё, что здесь происходит. Не надо мне ничего возражать… Знаешь, что? Ты… иди, пока не наговорил мне глупостей. Поговорим в другой раз, ладно?
— Как хочешь, — озадаченно посмотрел на меня Лиам.
Ты прекрасно знаешь, КАК именно я хочу. Но так не будет — никогда… А посему не стоит тешить себя напрасными надеждами. Ты можешь мне кое-что дать, майор Кинкейд, но пока не время… Главный разговор у нас ещё впереди.
И надо было такому случиться, чтобы напоследок стервозная тейлонская судьба, которая будет пострашнее всякой Ша'бры, послала мне агента Сандовала. Вышла прогуляться по Носителю! Но, как знать, быть может, это было не наказание, а подарок?
— Ли'эн? — взгляд его прояснился, но в глубине тёмно-карих глаз таилась знакомая печаль.
— Агент Сандовал… — я склонила голову, чувствуя, как меня захлёстывает волна какого-то странного ощущения вторичности слов, но Рональд ждал от меня продолжения диалога. — Я хочу прогуляться. Не желаете ли составить мне компанию?
— Я? — выражение счастливого удивления преобразило его лицо, придав ему некоторое сходство с Лиамом.
— Вы, — я подхватила его под руку.
Сейчас мне нужен именно ты, Рональд Сандовал. Тебе знакомы горечь разочарования и угрызения совести. Ты носишь в себе боль, и потому не станешь задавать мне лишних вопросов. Во Вселенной притягиваются не противоположности, как наивно полагают люди. Притягивается подобное… Я хочу разделить с тобой немного времени — не так, как это делают люди. Ты же любишь всё тейлонское? Значит, мы будем просто ходить и молчать. Тебя ведь это устроит, не так ли? Меня тоже… Просто молчать…
Прости, мой малыш, твоя родительница, видимо, забыла часть своего интеллекта в утробе своего родителя. Я виновата перед тобой, ведь рисковала сегодня не только своей жизнью. Надеюсь, ты меня поймёшь и простишь… Есть ли во Вселенное что-либо ценнее прощения?

Космос и звёзды — лишь пелена, покров...
Сущность яснее света, и крыть тут нечем:
В миг столкновения двух параллельных миров
Загорается искра, имя которой — Вечность...

С нами всегда случается именно то, чего мы больше всего боимся… Я предчувствовала, что все эти мероприятия в разных странах будут запланированы на один день. И одно за другим. Времени на перелёт — в обрез. В голове вместо доклада — древнетейлонские обороты, официально вышедшие из употребления, но неофициально остающиеся в активном словарном запасе. Кэт пребывала в состоянии, близком к истерике:
— Эти сборища отнимают столько времени, а ведь они — самая бесполезная часть нашей работы!
— Это политика, Кэт… К тому же, из сотни случайных людей на каждом таком сборище оказывается один человек, который может принести реальную пользу, и уже ради этого стоит их посещать.
— Но наши земные мероприятия никогда не заканчиваются вовремя.
— Ну, положим, они никогда и не начинаются вовремя, — заметила я.
Утром, ожидая меня в моих апартаментах, Кэт обратила внимание на Кошку.
— Что-то она у тебя растолстела… Не перекармливай её — это вредно.
— Она не растолстела. Просто моя Кошка… В общем, она тоже успешно завершила свой Ка'ат'ам.
— Слушай, а ты можешь почувствовать, беременна ли земная женщина?
— Кэт, ну у вас же существуют всякие способы избежать зачатия, хоть я этого абсолютно не понимаю! Могу тебя заверить — ты не беременна.
— Слава Богу! Не хватало ещё от этого придурка залететь…
— Если мужчина, с которым ты соединилась, как ты выражаешься, придурок, то зачем ты это делала?
— Он — красивый…
Ну, этот аргумент я с некоторой натяжкой могу принять… С другой стороны, если красота — его единственное достоинство, почему нельзя просто на него смотреть и получать от этого эстетическое наслаждение? Как у людей всё сложно…

А ведь начинался этот ужасный день не так уж плохо. В то время, когда на Земле было раннее утро, я вдруг почувствовала, что нужна Зо'ору. А подобные ощущения не возникают просто так. Я вышла из своих апартаментов и направилась к нему. По пути мне встретился Т'тан. Мы сдержано поприветствовали друг друга. В моём сознании снова пронеслись недавние события, и я поняла, что совесть не оставит меня в покое, если я его не предупрежу.
— Т'тан, пожалуйста, будь осторожен, — я постаралась лишить эту фразу всякой эмоциональной окраски.
— Почему? Разве мне грозит опасность? — внимательно посмотрел на меня он.
— Возможно…
— Тебе что-то известно?
— Нет, это просто предчувствие. Не смотри на меня, как на сумасшедшую — оно слишком явственное, чтобы от него можно было отмахнуться.
— С чем или с кем связано это твоё предчувствие? — заинтересовался он.
— С джаридианцами, — ответила я. Реакция Военного Министра на мои слова меня удивила. — Твоё предчувствие тебя не обманывает. Но эта опасность угрожает не только мне. Тебе тоже следует соблюдать осторожность. На твоём месте я бы сменил Защитника.
— Спасибо за совет. Заранее прошу прощения за то, что ему не последую.
— Твоё право.
Кажется, после происшествия на базе он стал относиться ко мне по-другому. Во всяком случае, больше не смотрит как на ребёнка, пытающегося играть во взрослые игры.
Я не ошиблась, когда решила навестить Зо'ора. Брат сидел в своём кресле, задвинув его в самый дальний угол своих покоев, словно хотел слиться со стеной. Взгляд его был полон тоски. В этот момент он показался мне таким одиноким, что даже немного напомнил Да'ана. Но вслух я этого, естественно, не сказала.
— Зо'ор… — окликнула я его.
— Ли'эн? Что ты здесь делаешь?
— Захотела побыть с тобой.
— Я не настроен на философские беседы.
— Я тоже. Просто хочу побыть рядом. Ты ведь меня не прогонишь?
Он посмотрел на меня с удивлением, но без раздражения. Не прогнал… Около часа мы сидели молча. Даже почти не смотрели друг на друга — каждый был погружён в свои мысли, но всем своим естеством я стремилась дать ему хоть немного тепла. Наконец, он первым нарушил молчание.
— Спасибо тебе…
— Тебе тоже…
— За то, что пришла.
— За то, что позволил остаться. Тебе хоть немного полегчало?
— Да, мне стало легче, — с удивлением в голосе отметил он. Глупый… Сам себя наказывает одиночеством… И ведь никогда не попросит о помощи — даже если будет в ней нуждаться. Я с нежностью посмотрела на брата. Я осознавала, что он причинил немало бед людям и Сообществу, заставил страдать Да'ана, но мы ведь любим наших близких не за то, что они хорошие, а просто за то, что они у нас есть…
— Ты давно была у Мит'гаи? — спросил Зо'ор, и это нехитрый вопрос был с его стороны проявлением заботы. Он, как люди, почему-то стыдится лучших своих чувств…
— Беременность протекает нормально. Знаешь, в данном случае Мит'гаи ничем мне не сможет помочь.
— А кто сможет — Лиам Кинкейд?
— Не факт. Но, знаешь… У людей есть хорошее выражение — надежда умирает последней. А почему ты спросил об этом? Тебе стыдно за меня?
— Ли'эн! — вдруг повысил голос брат, и глаза его гневно сверкнули. — Если для твоего спасения понадобится живой джаридианец — я его тебе добуду. Только не покидай меня, слышишь?..
Эти слова вырвались у него непроизвольно. Я знала, что, возможно, больше никогда не услышу ничего подобного, но они были сказаны, и Зо'ор произнёс их вполне искренне.
— Не надо джаридианцев — мне хватает и Лиама Кинкейда, — улыбнулась я. Моя рука легла на плечо Зо'ора, и он её не сбросил. А это тоже своего рода победа…
Да'ан однажды сказал, что у меня — редкий талант менять мир вокруг себя. На самом деле у меня редкий талант говорить и делать глупости. Но, возможно, это именно то, чего не хватает миру?

В посольство мы с Кэт вернулись чуть живые от усталости. Три сборища для одного дня — это слишком… А нужно было ещё разобрать корреспонденцию и ответить хотя бы на самые срочные письма. Мы с головой погрузились в работу, на какое-то время утратив связь с реальностью и, как оказалось, напрасно…
Я не знаю, каким образом в моём кабинете оказался этот человек — вероятно, охрана снова уткнулась в свои журналы. Но как они могли не заметить посетителя, да ещё и такого подозрительного? Он выглядел слишком нервным, в глазах — нездоровый блеск, но не это было самое страшное. В руках незнакомец сжимал пистолет.
— Чем могу быть полезна? — вежливо поинтересовалась я, понимая, что этот человек не в себе, и одно неосторожное движение может спровоцировать его на действия, в которых он сам не отдаёт себе отчёта. Мне его оружие не причинило бы никакого вреда, но рядом со мной находилась Кэт.
— Уже ничем… — хрипло прошептал он. — Мой ребёнок умер…
— Мои соболезнования…
— Засуньте их себе, знаете, куда?
— Почему вы на меня кричите? — я старалась, чтобы мой голос звучал как можно мягче. — Разве я виновата в смерти вашего ребёнка?
— Виноваты эти чёртовы врачи!
— Тейлонские врачи? — уточнила я.
— Украинские! — закричал он. — Они полгода морочили мне голову, говорили, что мой мальчик выживет, а он умер…
— Почему тогда вы пришли с оружием ко мне? — удивилась я.
— Кто-то же должен ответить за смерть моего сына? Я всюду натыкаюсь на вашу физиономию — в газетах, выпусках новостей: Ли'эн сделала то, Ли'эн сделала сё… Если у вас такие возможность, почему же вы ничего не сделали для того, чтобы спасти моего ребёнка?
— А почему вы не обратились ко мне за помощью?
Возможно, всё и обошлось бы мирно, но в этот момент Кэт — мой верный Защитник — бросилась на обезумевшего от горя отца и попыталась вырвать у него пистолет. Но безумие придало ему сил. Завязалась борьба, и в какой-то миг прогремел выстрел. Кэт тяжело осела на пол, держась за живот. Я бросилась к ней — к счастью, рана оказалась нетяжёлой.
— Сейчас тебе станет легче, — склонилась я над подругой.
— Не надо, Ли'эн! — попыталась она оттолкнуть мою руку. — Побереги силы для ребёнка.
— Не спорь со мной — я не сделаю ничего такого, что может ему повредить…
Я удовлетворённо поднялась с колен. Кэт была без сознания, но её жизни ничто не угрожало. Горе-стрелок испуганно дрожал, забившись в угол. Я связалась с Да'аном и вкратце изложила ему суть дела.
— Сейчас пришлю помощь — жди, — ответил он.
Только бы продержаться, пока всё не утрясётся. Не хватало, чтобы ещё и я лишилась чувств… Мне оставалось сделать ещё одну вещь — на первый взгляд, нелогичную, но я не представляла себе это иначе.
— Тебе пора — сейчас здесь будет полно народу, — тронула я за плечо незваного гостя.
— К-куда? Вы хотите меня убить?
— И в мыслях такого не имею — я ведь не человек. Тебе туда, — я открыла запасной выход, который вёл из моего кабинета на задний двор. — Там есть аллея, в конце неё — ворота. Они не охраняются. Поторопись, пока мы одни.
— Почему вы это делаете?
— Тебе этого не понять, поэтому лучше просто починиться.
Он ушёл, посмотрев на меня с болью и ужасом, а я села на пол возле Кэт. Мне было жаль этого человека. Просто так в незнакомое место не приходят с оружием даже люди… В какой-то момент я почувствовала, как силы покидают меня. Нет, только не сейчас…

— Кажется, она приходит в себя… — услышала я знакомый голос. Я открыла глаза и увидела склонившееся надо мной лицо Да'ана — бледное и нереально красивое. Говорят, мы чем-то похожи, но в меньшей степени, чем бы мне хотелось…
— Что с Кэт? — спросила я, и мне не понравилось, как прозвучал мой голос. Даже моя Кошка громче мяукает, особенно, когда хочет есть.
— С ней всё в порядке. А ты как себя чувствуешь?
— Ощущаю лёгкую слабость, а в остальном — нормально, — собравшись с силами, я приняла сидячее положение.
— Как же ты меня напугала! — услышала я второй знакомый голос. Лиам! Надеюсь, я не утратила человеческий облик, теряя сознание? Не хватало ещё, чтобы он обо всём узнал раньше времени… — Что здесь произошло?
— Какой-то человек, потерявший ребёнка и обезумевший от горя, проник на территорию посольства. Кэт бросилась меня защищать, забыв о том, что пули не причинят мне вреда. Она попыталась отнять у этого человека пистолет, и он выстрелил.
— А где сейчас этот человек? — с тревогой в голосе спросил Лиам.
— Не знаю… Я потеряла сознание… — и ведь я не солгала. Я действительно потеряла сознание. И мне ничего не было известно о нынешнем местонахождении этого бедняги.
— Ли'эн, моя маленькая… — он судорожно сжал меня в своих объятьях.
— Лиам, что означает эта истерика? — улыбнулась я. Не могу сказать, что его беспокойство было мне неприятно. — Моей жизни ничего не угрожало. Это Кэт получила пулю…
— Твою Кэт нужно как следует выпороть — за нарушение инструкций.
— Ты не прав. Она преданна мне настолько, что готова за меня умереть, а такое встретишь нечасто. Лиам… Не обижайся, но… Ты можешь оставить меня на пару минут наедине с Да'аном?
— Конечно, — кивнул он, выходя в коридор.
— Скажи, я сохранила человеческий облик? — спросила я у родителя.
— Даже не знаю, каким чудом тебе это удалось. Он ушёл через запасной выход? — вопрос был задан с почти утвердительной интонацией.
— А как бы ты поступил на моём месте? Этот человек потерял сына. Земные врачи обещали спасти ребёнка, и не смогли. Почему они не обратились к нам за помощью?
— Люди — гордые существа, но они не всегда проявляют свою гордость там, где следует…
— Я решила, что этот человек и так уже наказан. Он из тех, чья совесть не умеет молчать — я почувствовала это… Теперь я лучше понимаю тебя, Да'ан, и могу в полной мере разделить твою боль. Если бы с Кэт случилось непоправимое, я бы себе этого не простила…
— Люди — хрупкие создания, Ли'эн. Их жизнь так легко обрывается…
— Знаю… Что теперь будет — Зо'ор меня уволит?
— Не думаю.
— Но ведь это я во всём виновата. Я не смогла завоевать авторитет у своих подчинённых, не приучила их к порядку, хоть и пыталась… Честное слово, пыталась. Наверное, я, и правда, безответственный ребёнок, которому нельзя доверить ничего сложнее сломанного шаттла…
— Что за речи, Сподвижник Восточной Европы? — Да'ан посмотрел на меня с добродушной иронией. — Будем считать, что ты этого не говорила, а я не слышал. Не бери на себя слишком много — это касается и вины. Тебе не стыдно за своё поведение?
— Даже не представляешь себе, до какой степени… Журналисты, небось, уже сбежались?
— У стен собралась целая толпа, — подтвердил родитель.
— Как я выгляжу?
— Что ты намерена делать?
— Дать пресс-конференцию…
Его взгляд, устремлённый на меня, был полон гордости. Хотела бы я удостоиться этого взгляда при других обстоятельствах…

И я действительно вышла к журналистам. Вопросы, как всегда, звучали самые идиотские, вроде этого:
— Как преступнику удалось уйти из здания посольства?
— Ногами, — бесстрастно ответила я.
— Ногами?
— Что вас удивляет? По-вашему, он должен был улететь?
— Но охрана не видела, как он уходил.
— Охрана не видела и того, как он входил… Только, знаете, я не винила бы в произошедшем одного этого безутешного отца, обезумевшего от горя после смерти ребёнка. Более того, я прошу для него снисхождения. Человек просто так не явится с оружием в официальное учреждение. Очевидно, до такого состояния его довели ваши бюрократические порядки. Этот случай — тревожный сигнал для земной общественности. Пришло время менять отношение к своей работе, друг к другу, а то ведь получается, что помощь в вашем обществе можно получить только под дулом пистолета…
Мои мучения продлились недолго — не сумев пробиться сквозь стену моего притворного хладнокровия, они оставили меня в покое.
— Я ведь правильно поступила? — поинтересовалась я у Да'ана. Он молча меня обнял. Нас тотчас же обступил со всех сторон персонал посольства.
— Да'ан, скажите, что теперь будет? — спросил Виктор, самый бойкий из охранников.
— А вы как думаете? — строго посмотрел он на притихших парней.
— Вы скажите Главе Синода, пусть он не наказывает Ли'эн. Она столько полезного сделала, и не заслуживает того, чтобы из-за нас у неё были неприятности, — попросил Макс, который вообще не имел никакого отношения к охране, но выглядел виноватым.
— Хорошо, что вы это понимаете, — кивнул Да'ан. — Но почему вы изначально не помогали ей в её работе?
— Если бы нам дали шанс, мы бы исправились, — с искренним раскаянием в голосе произнёс Виктор.
— Лично я считаю, что право на ошибку есть у каждого. Но я — лишь Сподвижник Северной Америки. Решение будет принимать Глава Синода…

Глава Синода посмотрел на меня взглядом, которого до сих пор удостаивался лишь Рональд Сандовал.
— Неужели, не существует менее экстремальных способов наводить порядок в своём ведомстве?
— Я не выбирала этот способ. И сделала всё, чтобы замять скандал.
— Твою речь об обезумевшем от горя отце и о снисхождении процитировали все газеты. Как по мне, получилось излишне эмоционально, но на людей, кажется, подействовало.
— Каковы будут дальнейшие указания? — я вскинула голову, ожидая услышать приказ отправляться в технический отсек и не попадаться на глаза или нечто в этом роде.
— Работать. До рождения ребёнка ещё остаётся почти два месяца.
— Работать?
— Я неясно выразился, Сподвижник Восточной Европы? Иди. И не попадайся мне на глаза, слышишь? По крайней мере, в ближайшие несколько часов.
Есть не попадаться на глаза! Спасибо тебе, Зо'ор. Я сделаю всё, чтобы не обмануть твоё доверие…
Я одновременно испытывала радость оттого, что он оставил меня работать там, где я могла принести пользу, и грусть — оттого, что смерть прошла в двух шагах от моей подруги. Я впервые так остро ощутила её близость. Да'ан очень точно выразился: люди — хрупкие создания. А ещё — живые и наделённые разумом. Мы привыкли видеть в них низшие существа, в то время как они способны безгранично любить и рисковать своей жизнью ради тех, кого любят. Я с нежностью думала о Кэт, которая в это время поправляла совё здоровье в нашей лучшей клинике. Моя верная подруга… Она напомнила мне белую бабочку из моего видения — маленькую, хрупкую, но бесстрашную. Нет, дорогие мои Зо'ор, Лиам и прочие скептики, я не ошиблась в выборе Защитника. Да'ан был прав, когда сказал, что у каждого есть право на ошибку. Но в данном случае я не ошиблась.
Моя ошибка была в другом — я недооценила преданность моей Кэт. А ведь я значу в жизни этой искренней девочки гораздо больше, чем мне казалось. Вообще, по какому праву мы отказываем людям в благородстве, способности к сопереживанию, самопожертвованию и прочих высоких чувствах? Как по мне, нам есть чему у них получиться. Расплатой за мою ошибку стали те угрызения совести, которые испытываю я сейчас. Я знаю, Кэт не держит на меня зла. Когда я попросила у неё прощения, она очень удивилась.
— Ли’эн, с тобой всё в порядке? Покажись Мит'гаи.
Ну, уж нет! Представляю, что он сделал бы со мной, если бы в ответ на вопрос «На что жалуешься?» услышал: «На укусы разбуженной совести…» К сожалению (или к счастью?) лекарств от этой «болезни» не существует…
Я снова смотрю на звёзды, а мои плечи всё ещё хранят тепло объятий Лиама Кинкейда — такое уютное, нежное ощущение. Но почему для того, чтобы получить от него немного тепла, мне нужно подвернуться опасности?..

После того ужасного происшествия в моей работе многое изменилось. Нет, мои подчинённые не воспылали любовью к работе настолько, чтобы жить в посольстве, но этого от них и не требовалось. Зато аккуратнее начали относиться к своим обязанностям. А на моём столе постоянно начали появляться свежие цветы. Я и сейчас любуюсь нежными лилиями — это так трогательно...
Ну, вот и всё, порядок я навела. Если я больше не вернусь в этот кабинет, тому, кто займёт его после меня, не придётся неделями разбирать мой архив. То, чего я так долго ждала, должно случиться сегодня... Живот у меня, кстати, довольно небольшой. Но работники посольства, конечно, заметили изменения в моей внешности. И никто не задаёт бестактных вопросов, равно как нет и любопытных взглядов, за что я благодарна моим ребятам. Правда, недавно случайно услышала забавный разговор между охранниками.
— Выходит, Ли'эн всё-таки девка?
— Если она беременна — значит, уже не девка!
— Вам-то какая разница? — вмешался Виктор, который теперь относится ко мне чуть ли не с благоговейным трепетом. — Ли'эн — это Ли'эн... И, вообще, не говорите о ней в таком тоне, пошляки!
Вот так... Я покинула здание посольства, проведя на работе не более двух часов. Уходя, обошла все кабинеты и со всеми попрощалась. Кто знает, может быть, я никогда больше не увижу этих людей...
— На Носитель, — скомандовала я Кэт.
— Ли'эн... Это... Сегодня, да?
— Да, Кэт. Ты... плачешь? Не надо...
— Ты не можешь мне запретить плакать, поняла? Что же ты со мной делаешь, зараза?
Минут десять подруга рыдала у меня на плече...
— Кэт... — я погладила её по голове. — Ещё ведь ничего не случилось. А если случится... Позаботься о моей Кошке и её потомстве. А ещё... Расскажи моему ребёнку обо мне всё, что ты знаешь. То, чего ты не знаешь, ему расскажут другие. Но, мне кажется, именно твои слова будут самыми важными.
Моя подруга и Защитник молча кивнула. Я понимаю, тебе сейчас тяжело... А мне вот стало гораздо легче, потому что многие вещи, которые я считала важными, вдруг утратили всякий смысл. Спасибо тебе, моя дорогая Кэт. Благодаря тебе я смогла лучше узнать людей и избавиться от многих стереотипов, навязанных мне Сообществом. Это тяжело — иметь своё мнение. Но ещё тяжелее — его не иметь...
Прибыв на Носитель, я сразу направилась к Да'ану, а Кэт осталась ждать меня в коридоре. Я наткнулась на такой взгляд, что внутри меня всё болезненно сжалось.
— Да'ан, дорогой мой... Мне больно видеть тебя в таком состоянии и осознавать, что виной всему я. Обещай мне, что не причинишь себе вреда. Даже если почувствуешь, что жизнь утратила смысл. Если меня не станет — у тебя останется Зо'ор, которому ты на самом деле очень нужен, хоть он в этом и не признаётся даже самому себе, и... мой ребёнок.
— Я не причиню себе вреда. Я уже достаточно причинил его себе и окружающим...
— Не говори так. Я постараюсь вернуться.
— Ты... на Землю?
— Так надо. Эта планета удивительно красива... Там всё пронизано жизнью... Скажи, а Лиам... Он здесь?
— Я отпустил его на сегодня. Он чувствовал себя нездоровым. Мне вызвать его?
— Не нужно. Я сама его найду. Да'ан... Ты же знаешь, как это происходит. Это очень больно? Я не боюсь боли, просто хочу быть к ней готовой.
— Это больно, когда знаешь, что твой ребёнок не будет жить...
— Прости... — моя рука скользнула по его плечу.
— Но если ты знаешь, что он увидит этот мир, тогда боль уже не имеет значения...
— Спасибо тебе — за то, что дал мне жизнь, а значит, и возможность дать её моему ребёнку. Я знаю, что успела сделать главное, даже если моя жизнь окажется короткой. Вспоминай обо мне не с болью, но с теплом...
— Поскорее возвращайся...
В его взгляде было столько всего — радость, боль, надежда, страх... Я тоже очень хочу вернуться, чтобы посмотреть в твои глаза, и увидеть в них свет...
— Зо'ор...
— Ли'эн? — ещё один взгляд, полный тревоги и внезапного прозрения. — Как... Уже?
Я подошла к нему и обняла за плечи.
— Я на Землю. Прошу, не останавливай меня — так надо. Это мой последний шанс. Это наш последний шанс...
— Я сейчас разыщу Лиама Кикейда.
— Не надо, — остановила я брата. — Я ценю твою заботу, но мне лучше самой его разыскать. У меня ещё есть время.
— Я... У меня такое чувство, словно это моя собственная жизнь может оборваться...
— Так бывает... Это ведь и есть любовь...
— Но я не могу любить! — отчаянно запротестовал он. — Я никогда не знал этого чувства!
— Теперь знаешь...
Мы несколько минут стояли молча, глядя друг на друга.
— Мне пора.
— Иди. И... возвращайся. Сподвижник Восточной Европы, у меня для тебя много работы.
— Кто сказал, что я люблю работать? — улыбнулась я. — Разве что, ради тебя...
Но был на Носителе ещё кое-кто, кого мне бы хотелось увидеть напоследок.
— Агент Сандовал!
— Ли'эн? Что вы здесь делаете? Обычно в такое время вы находитесь в посольстве.
— Я искала вас.
— Меня?
— Рональд, — я впервые просто назвала его по имени. — Я сейчас улетаю на Землю. Возможно, это полёт станет для меня последним. Вспоминайте обо мне без обиды.
— Я никогда вас не забуду, — дрогнувшим голосом произнёс он, и глаза его влажно блеснули. Бедный Рональд Сандовал, угораздило же тебя со мной связаться...
Направляясь в ангар, я столкнулась с Т'таном. Он всё понял. Проводил меня долгим взглядом, а когда мы с Кэт садились в шаттл, вдруг произнёс:
— Желаю тебе победы.
Спасибо, Военный Министр. Если у меня всё получится, это будет не только моя — наша общая победа.

— Ты знаешь, где находится эта «Плоская планета»? — спросила я Кэт.
— Может, лучше я сама его позову?
— Нет. Мне нужно видеть его глаза, слышать его голос. Решается моя судьба, понимаешь? Как я могу при этом оставаться в стороне? Кэт, я предпочитаю узнавать правду, какой бы горькой она ни была.
В городе шёл дождь, и это даже было к лучшему. Он словно отгородил меня от мира. В этот момент мне не хотелось видеть ни домов, ни незнакомых лиц...
— Есть идея! — воскликнула Кэт. — Подожди меня здесь...
Вскоре она вернулась, набросив мне на плечи какую-то накидку из плотного целлофана. Уродливая вещь, но она позволила мне скрыть живот. Молодец, хорошо придумала! Ну, Ли'эн, вперёд — на самые главные в своей жизни переговоры. Вот и посмотрим, какой из тебя дипломат...
Сколько же здесь народу... И как шумно... И столько взглядов сразу устремилось на меня — надо сказать, не слишком доброжелательных. Так, главное, сохранять спокойствие...
— Поглядите, кто к нам пожаловал! — громко произнёс темнокожий тип с высокомерным лицом. — Желаете выпить или закусить?
— Мне нужен Лиам Кинкейд, — спокойно ответила я, глядя мимо него.
— А президент Томпсон вам не нужен?
— Нет. Только Лиам Кинкейд.
— Что здесь происходит? — услышала я властный голос. Пожилой мужчина с проницательным и колючим взглядом смотрел на меня с удивлением и неодобрительным интересом. — А это ещё что такое?
— «Это» — не что, а кто. Я — Ли'эн, Сподвижник Восточной Европы. Мне срочно нужен майор Кинкейд.
— Здесь вам не Восточная Европа, и никто не будет выполнять ваши приказы.
— Кто меня звал? — появился откуда-то из полумрака этого неуютного помещения Лиам.
— Вот, полюбуйся. Явился какой-то сумасшедший тейлонец и требует тебя.
— Ли'эн? Зачем ты сюда пришла?
— За тобой, — твёрдо ответила я.
— Это безумие...
— Вот, и я о том же, — согласился с ним пожилой тип. — Он ведёт себя так, словно у вас любовный роман.
— Джонатан, успокойся, Ли'эн ещё ребёнок!
— Тогда ему тем более нечего здесь делать — у нас не тейлонский детский сад. Иди домой, деточка, пока злые дяди не научили тебя плохому.
— Хорошо, я уйду. До свидания, Лиам. Может быть, когда-нибудь встретимся...
Я сделала слишком резкое движение, и полы моей накидки распахнулись.
— Да оно же... беременное! — воскликнул кто-то рядом. — Лиам, ты совращаешь несовершеннолетних тейлонцев? И кто же у тебя будет — мальчик, девочка или нечто среднее?
Острая боль пронзила моё сознание, но я должна была выдержать это ради моего малыша...
— Это не ребёнок Лиама — он только мой. Лиам Кинкейд, я хотела попросить тебя о помощи... Но не стану утруждать. Желаю приятно провести время в компании этих милых людей. А о вас, мистер Дорс, я была более высокого мнения. Я думала, вы лучше воспитаны. Сейчас я нахожусь в положении, которое даёт мне право на глупость. Да, с моей стороны это было глупо — вторгнуться на территорию того, кто считает меня своим врагом. Но моё глупое поведение не давало вам права на грубость.
Я развернулась и пошла прочь. Хреновый из меня дипломат. Надо было идти в инженеры...
— Лиам, я советую тебе его догнать, — услышала я за спиной голос Дорса.
Хороший совет. Только, наверное, уже поздно...
— Ли'эн... — Кэт сникла, увидев меня одну. — Тебя там обидели?
— Вовсе нет. Просто случилось то, что должно было случиться...
— Куда теперь?
— Туда, где есть деревья, и нет дождя... Прошу тебя, скорее — сейчас начнётся...

Я сидела на мягкой траве, прислонившись к стволу дерева. Его крона простиралась надо мной, как защитное поле. Эта планета, для которой я была чужеродным и даже враждебным элементом, помогала мне... Я теперь поняла, как это — не больно, нет. Это другое... Сознание раскрывается, как лепестки цветка, и уже нет ни горечи, ни страха, ни даже надежды. Есть только любовь... Мой малыш, это будет первое, что ты увидишь в своей жизни — голубое небо, зелёные листья и солнце. И я верю, что ты не причинишь вреда этой планете...
— Ли'эн... — я открыла глаза и увидела рядом Лиама Кинкейда. — Прости меня, слышишь?
— Мне не за что тебя прощать... Я поняла: любовь не всегда бывает взаимной. Мне не нужно было от тебя ничего, кроме твоего присутствия. Ты ничего мне не должен... Мне бы только капельку тепла — совсем немного... Лиам, почему мне так холодно?.. Лиам!..
— Дай мне руку. Я здесь, рядом с тобой, ты меня чувствуешь?
— Чувствую... Это не важно, что мы не будем вместе. Прости меня за то, что я вторглась в твою жизнь и причинила тебе столько беспокойства...
— Ли'эн, с вами всё в порядке? — услышала я рядом второй голос.
— Что он здесь делает? — Лиам с изумлением и недовольством уставился на Рональда Сандовала.
— Наверное, его прислал мой брат...
— Твой... кто? Не хочешь же ты сказать, что Зо'ор...
— Это тебе он враг. А мне — брат, и я люблю его, каким бы он ни был.
— Зо'ор меня не присылал — только помог мне вас найти, — вмешался Рональд. — Я сам... Простите... Я слишком много на себя взял... Но если бы вы позвали меня за собой — я пошёл бы с вами куда угодно, даже на смерть.
— Я — за собой? И кем бы я тебе была — женой, мужем?
— Не важно. Ты — моя жизнь...
Новый приступ пульсирующей боли сотряс моё тело, и я почувствовала, что теряю человеческий облик. В этот решающий миг рядом со мной были полукимера, которого я совсем ещё недавно любила и к которому сейчас испытывала благодарность; мужчина, который любил меня и готов был разделить со мной мою беспокойную судьбу; и моя верная подруга, чьё преданное сердечко дарило мне только тепла. А ещё со мной были мой всепрощающий родитель, мой брат, который ради меня даже изменил некоторым своим привычкам, и всё Сообщество. Я не могла подвести тех, кто меня поддерживал...
Начинается, вот оно! Поток тепла хлынул внутрь меня, и я устремилась ему навстречу. Я видела перед глазами только свет, и ничего больше... Светящийся комочек исторгся из моего чрева, связанный со мной тонкой, но прочной энергетической нитью. Я разглядела под защитной оболочкой своего ребёнка, осторожно взяла его в руки и положила к себе на живот. Наверное, никогда мы уже не будем с тобой так близки, мой маленький, как в это мгновение, когда мы — одно целое. Я дарю тебе свои знания, свои чувства, свои самые сокровенные мысли. Мой малыш, добро пожаловать в этот мир. Ты начинаешь жить... В твоей жизни будет много всего — как в жизни любого разумного существа. Я не смогу уберечь тебя от боли и разочарований. Но я даю тебе силу, чтобы всё это выдержать, и эта сила называется Любовью — береги её. Я — Ли'эн, чьё имя переводится с древнетейлонского как «начало пути». Ты — Ни'ан, «свет надежды».
Я увидела, как в небо взметнулась белая бабочка. Спасибо тебе, родная! Мы сделали это... И сейчас в целой Вселенной нет никого счастливее меня. Даже боль приносит мне счастье — она мне кажется такой ничтожной ценой за возможность держать тебя в руках, чувствовать твоё тепло, мой малыш. Ради этого стоило приходить в этот мир... Теперь я знаю, что такое жизнь и без чего невозможно её продолжение. И если я останусь, то, возможно, однажды почувствую, как бьётся едва зародившаяся жизнь ребёнка моего брата...
Я чувствовала, как входит мой ребёнок в Сообщество, и оно принимает его. Две пары глаз — голубые и тёмно-карие — посмотрели на меня, даря надежду. Спасибо, Лиам. Спасибо, Рональд... Больше ни о чём не думать. Просто наслаждаться своим счастьем...

Конец «первого сезона».