* * *
Утром Бун снова был в посольстве, на этот раз выспавшийся и сытый – попробовал «договориться» со своим КВИ, выпросив у него несколько часов здорового сна и хороший аппетит. Сработало, и теперь он был готов к любым новостям.
Да’ан восседал на своём кресле, держа руки на подлокотниках. Зо’ора, к счастью, не было – у Сподвижника ООН нашлись дела поважнее. Сандовал уже отбыл в Россию, а значит, снова несколько дней можно дышать свободно.
Защитник успел только поздороваться с Да’аном, когда в приёмную вошла доктор Белман в компании… Улы.
Да’ан приветствовал женщин на Юноа. Белман вежливо ответила по-английски, Ула же продемонстрировала отличное тэйлонское произношение, вызвав у Сподвижника одобрительную улыбку.
- Синод рассмотрел вашу ситуацию, мисс Шац, - дружелюбно проговорил тэйлон. – Взвесив все факты, предоставленные вами, моим защитником Буном и агентом Сандовалом, мы пришли к выводу, что вы способны оказать определённую помощь Сподвижникам.
- Я была бы рада, - скромно улыбнулась девушка, - оказать вам любую помощь, которая требуется. Вы… - произнесла она с робкой надеждой, - возьмёте меня на работу?
Да’ан молчал, за него ответила доктор Белман.
- Вам предстоит пройти ряд тестов, после чего Сподвижники подберут вам занятие по способностям.
- Сколько бюрократии! – хмыкнула Ула, потупив взгляд. – Я здорова, молода, неужели я не могу сделать хоть что-то для Сподвижников сейчас?
- Можете, - коротко ответил Да’ан. – Но я хотел бы спросить вашего согласия.
- Я согласна!
- Не отвечайте заранее. Нэ’эг считает, что вы, как человек, долгое время контактировавший с артефактом, могли бы оказаться полезны при его изучении.
- Я согласна! – радостно повторила Ула. – Это самое то, что я могу сделать для тэйлонов. Я ведь немного освоилась с той штуковиной, она меня слушается.
- Поясните, - мягко потребовал Да’ан.
- Я могу прицеплять и отцеплять её. Думаю, и Нэ’эг скоро научится.
Лицо тэйлона особой радости не выражало – то ли он считал работу с Нэ’эгом опасной, то ли собирался приспособить Улу к чему-то ещё.
- Когда я смогу приступить? – бодро осведомилась девушка.
- Нэ’эг уже занимается изучением артефакта, - ответил Да’ан. – Он рассчитывал на ваше согласие, и он вас ждёт. Пилот доставит вас в центр, как только вы будете готовы.
- Спасибо вам, - произнесла Ула на Юноа, изобразив тэйлонский благодарственный жест – как будто не один месяц общалась со Сподвижниками.
- Доктор Белман, вы будете наблюдать за состоянием здоровья мисс Шац. Я настаиваю на ежедневном осмотре.
- Хорошо, Да’ан, - женщина согласно склонила голову, не спуская цепкого взгляда со своей подопечной. – Сегодняшнее обследование изменений не выявило, но наблюдение динамики КВИ необходимо.
- А теперь оставьте меня с мисс Шац. Нет, Бун, вам уходить не обязательно.
Белман покинула приёмную, а Бун остался стоять чуть в стороне, наблюдая за Сподвижником и его странной собеседницей. Возможно, Да’ан всё же опасался её, раз решил не отпускать защитника.
Сподвижник грациозно сошёл со своего «трона» и приблизился к Уле почти вплотную – она невольно отступила на шаг. Бун знал привычку Даана прикасаться к людям по поводу и без повода и, хотя находил её странной для тэйлона, понимал, что таким образом Да’ан пытается сократить дистанцию, упрочить контакт между видами, вызвать к себе доверие. Некоторых людей это шокировало, у других – вызывало благоговение. Буну довелось прикоснуться к двум тэйлонам, и оба раза он заставлял себя принимать происходящее как должное, но на дне его сознания вспыхивал детский восторг. А, глядя, как Да’ан прикасается к кому-то ещё, Бун чувствовал что-то вроде… ревности. Но не сейчас.
- Я надеюсь, наше сотрудничество будет плодотворным, - почти ласково произнёс Да’ан. – Я надеюсь на ваше доверие и на ваше благоразумие, мисс Шац, - и протянул девушке руку ладонью вверх.
Ула сперва колебалась, казалось, она… боится Да’ана. Но, собравшись с духом, всё же накрыла белую ладонь тэйлона своей. Их кожа была почти одинакового цвета. Да’ан на мгновение придержал ладонь девушки, прежде чем отпустить.
- Я бы хотел поговорить с вами о ваших способностях, - сказал он, заглядывая в глаза Улы своими синими омутами. Только омуты Улы темнее. Интересно, что он видит там?
- Я не понимаю, о чём вы, - приглушённо ответила девушка. Похоже, прикосновение и взгляд Да’ана всё-таки заставили её немного оттаять.
- Вы знаете: КВИ расширяет возможности человеческого мозга… - начал Да’ан издалека.
- Да, но то, что я умею, доступно любому из имплантов, - перебила его Ула.
- Всё несколько сложнее, мисс Шац, - Да’ан медленно обошёл вокруг девушки, разглядывая её вытянутую по струнке фигуру, протянул руку, чтобы коснуться волос, но передумал. – Мозг каждого человека уникален, и уникальны способности, которые может открыть в себе имплантированный. Будьте осторожны со своим даром. Не позволяйте Нэ’эгу вас использовать – это поставит под угрозу Сообщество и вашу жизнь.

Буну было велено сопроводить Улу до гостиницы, где девушка приведёт себя в порядок, и доставить обратно в посольство, откуда пилот заберёт её на шаттле в исследовательский центр, на опыты Нэ’эгу.
Ула радовалась, как дитя, прыгала и хлопала в ладоши, пока Бун вёл её к машине.
– Меня повезут туда на шаттле! Я никогда не летала на шаттле! – восхищённо шептала она. – Мама, мама, какая же я удачливая!
Когда защитник сказал, что она согласилась стать подопытной, девушка с притворным возмущением заявила:
- Ула не подопытная, а ассистент!
Переубеждать её было бесполезно – её картина мира слишком сильно отличалась от всего, с чем Буну приходилось сталкиваться.
- Как Нэ’эг может тебя использовать? – спросил защитник, когда они неслись в потоке автомобилей.
- Никак. Мне кажется, они приняли меня за кого-то другого.
Бун покачал головой.
- Похоже, Да’ан считает, что ты способна проникать в тэйлонское Сообщество… на глубинных уровнях.
- О! Даже так! – Ула вскинула брови. – И что я там забыла?
- А должно быть что-то, кроме интереса? – улыбнулся Бун.
- Там нет ничего интересного, - отрезала Ула.
- Откуда ты знаешь?
- Я теоретически… Но если они думают, что я взломала Сообщество, почему я до сих пор жива и не в изоляторе?
- Дело в том, что ты… или не ты… действовала ювелирно. Заметил только Да’ан и, вероятно, Нэ’эг. Но у них у каждого свои причины для молчания.
- Тогда точно не я! Если бы я могла вломиться к тэйлонам, то сделала бы это с грациозностью гризли. Не удержалась бы – пнула бы некоторых от большой любви. Они бы все с ума посходили! – Ула откровенно веселилась, представляя издевательства на ментальном или каком другом уровне над Зо’ором, например… - Но мне повезло – они сочли меня полезной. Я должна этому гениальному экстрасенсу плюсик.
- Но ты и сама пыталась привлечь внимание Нэ’эга, - заметил Бун.
- Если ты о табличке, то я просто не сдержалась. Не могу смотреть на этого тэйлона спокойно. Мне надо было выразить свои эмоции.
Бун тихо рассмеялся.
- Тоже мне, мелкое хулиганство!
- Что? – Ула толкнула защитника в плечо. – Ты не согласен с моей оценкой внешности Нэ’эга?
- Согласен. А ты не находишь красивым… Да’ана?
- Вот именно! Да’ан красивый, а Нэ’эг кавайный. Чувствуешь разницу?
- Пожалуй. Но я не только о табличке. После обследования ты сказала Нэ’эгу…
- Про плюсик? – быстро подхватила девушка. - Я беру плюсики за услуги. Я же собираюсь помочь ему с артефактом. Когда мы закончим, пусть поставит мне плюсик.
- Ещё…
- Мама? Моя мама. У каждого есть мама. Моя мама, к сожалению, не в этом мире. Но оттуда она видит гораздо больше.
- Так ты её помнишь? Свою маму?
- Я её чувствую. И обращаюсь за советом. Она знает ответы на все вопросы.
- Ты хочешь сказать, что общаешься с духом своей матери? – осторожно поинтересовался Бун. В этом новом мире он скоро разучится удивляться. Вот уже и разговоры с усопшими не вызывают мыслей о психическом нездоровье, вспомнить хотя бы Лукаса Джонсона, который, находясь в коме, умудрялся мысленно общаться со своим сыном, с Буном и даже со злополучным тэйлоном Ро’ха.
- Нет. Всё, что мама хотела мне сказать, у меня вот здесь, - Ула пальцами постучала себя по лбу. – Но она так многословна, что я не в состоянии добраться до всех её советов сразу. Даже КВИ не помогает, - она обиженно посмотрела на Буна, словно он был виноват в недостаточной эффективности её имплантата.
Защитник отвернулся. Не хотелось верить, эта милая девушка не в ладах с головой. А искать другие объяснения он просто устал.
- Бун… - протянула девушка, уловив его замешательство. – Так я не чувствую себя одинокой. Ты и не представляешь… как я устала от одиночества.

Бун высадил Улу у гостиницы, а сам остался ждать в машине, радуясь, что на какое-то время избавлен от её головоломок. Защитник начинал уже сочувствовать Нэ’эгу, пожелавшему связаться с черноглазой мозговёрткой.
Однако насладиться одиночеством защитнику не посчастливилось – минут через пять запиликал глобал, и Бун снова лицезрел два огромных глаза на бледной физиономии. Мокрые ресницы дрожали, по щекам катились крупные капли. Да что у неё стряслось?!
- Бун… - в голосе девушки гнев мешался с неподдельным горем. – Поднимись ко мне. Они… Убили…
Недослушав, защитник сорвался с места. Ещё убийства в номере новой почти-сотрудницы не хватало! Час от часу не легче. Интуиция вдруг вышла из отпуска и теперь злорадно заявляла, что неприятности только начинаются.
Ткнув администратору удостоверение, Бун взбежал по ступенькам и распахнул дверь номера Улы:
- Где труп?
Девушка подняла на него испуганные глаза. Казалось, слово шокировало её.
Она сидела на полу, перемазанная землёй. На коленях у неё валялись обрывки растения. Приглядевшись, Бун понял, что раньше это было цветком герани.
- Они обыскали мой номер – я понимаю. Но зачем они сделали вот это? – Ула горестно указала на цветок. – Зачем они вытряхнули его из земли, сломали и запихнули в мусорную корзину? Я вызывала подозрение, но растение – почему?
- Наверное, они думали, что ты могла спрятать в горшке с цветком ценные улики, - у Буна от сердца отлегло, когда он понял, что трупа нет и не предвидится.
- Это не оправдание! – с упорством маленького ребёнка воскликнула девушка.
- Ула, успокойся, это всего лишь растение…
- Как ты не понимаешь?! Это живое существо!
- Мясо, которое ты с таким аппетитом ешь, тоже когда-то было живым существом.
- Нет, ты не понимаешь. Мне нет дела до мяса. Это – мой цветок. Я не могла допустить такого, если взяла его к себе. Мама, мама, я ни на что не годна!
Защитник опустился на колени рядом с Улой. Просто так она не успокоится – надо что-то делать. Благодаря Кейт, Бун знал кое-что о цветах. Цветок Улы был разломан на три части: толстый стебель с корнями и две веточки с листьями и бутонами. Листья уже начали подвядать, бутоны поникли.
- Ула, послушай, - Бун взял в руки одну поникшую веточку. – Герань – очень живучее растение. Сейчас мы подрежем эти отростки и поставим в воду. Вот увидишь – через несколько дней они пустят корни, и можно будет посадить их в горшок.
- А с этим? – Ула указала на безлистый стебель.
- Посмотри, здесь есть почки. Если его посадить в землю и хорошо поливать, он снова укоренится, а из почек появятся веточки и зелёные листья.
- То есть, - Ула оживилась, глаза её заблестели, но уже не от слёз, - вместо одного, я получу три растения?
- Именно.
- Значит, то, что они сделали, не так уж и плохо, - заключила девушка. – Но было бы совсем плохо, если бы я не запретила горничной появляться в моём номере. Но я не люблю посторонних на своей территории, и я бы запретила всё равно.
Пока Ула принимала душ, Бун отрезал верх от одной из пластиковых бутылок с водой, которые стояли в номере в изобилии, и поместил туда зелёные отростки, стебель прикопал обратно в горшок, уплотнил почву и полил.
Вымывшись, Ула удовлетворённо оглядела труды защитника, закинула документы, кошелёк и небольшой пакет с одеждой в чёрный кожаный рюкзачок, повертела в руках серебристо-серую косметичку и отправила туда же. Других личных вещей у девушки не было.
- Позавчера, - сказала она, - я не только следила за тобой и Лили, но и приглядывала себе жильё. И я купила замечательный фургончик. В нём я не буду привязана к месту, и меня никто не найдёт. И я смогу завести кошку, когда закончу с Нэ’эгом.
- В наше время, - произнёс Бун, - спрятаться почти невозможно, тем более от тэйлонов.
- А я попытаюсь. Бун, ты ведь возьмёшь мои цветы к себе? А то я не уверена, что смогу правильно за ними ухаживать. Если они зацветут, я тебе плюсик поставлю, - девушка лукаво подмигнула.
Почему-то защитник не смог отказать.

Бун уже смирился с мыслью, что Ула врастает в его жизнь, но почувствовал, как это больно, только сейчас, когда ставил цветы Улы рядом с цветами Кэйт.

***автор бьётся головой об стол: как же это долго!* пока последний написанный эпизод, завтра сдаю комп в ремонт, так что с продой подзадержусь**

В научном центре (том самом, в который Бун намеревался незаконно проникнуть) всё стояло вверх дном. Люди в белых халатах бегали по коридорам, прижимая к груди кипы бумаг, штативы с пробирками, свои личные вещи. Если кто-то пытался позвонить по глобалу, глобал тут же отбирали военные, прочёсывающие центр сантиметр за сантиметром. Снаружи здание было оцеплено – никого не выпускали. Внутри весь персонал разводили по кабинетам для обыска и допроса.
Бун и Сандовал, которого экстренно отозвали из бесперспективной российской командировки, следовали за Да’аном по белому коридору мимо глухих и прозрачных дверей и отделанных синим панелей, мимо суетящихся и напуганных людей. Тэйлон шёл непривычно быстро, на лице его застыло озабоченное выражение.
У одной стеклянной двери они остановились. Помещение заливал яркий свет, полки вдоль стен были заставлены земным и тэйлонским оборудованием, тихо мерцал монитор компьютера, возле которого стояли Ки’ша и Зо’ор. Пустой помост с держателями в центре кабинета смотрелся осиротевшим, тонкие тёмно-фиолетовые провода печально повисли. Ещё несколько часов назад он не пустовал.

Бун прибыл сюда из посольства, где он стал свидетелем необычного тэйлонско-человеческого допроса. Зо’ор и агент Сандовал допрашивали фигурантов: учёного Нэ’эга и подопытную Улу.
- Это физически невозможно, - в который раз повторял учёный.
- Даже теоретически? – едко уточнил Зо’ор.
- Практически, - сказал Нэ’эг. – У нас нет оборудования, способного осуществить подобную… авантюру.
- Вы уверены? – сощурился Сподвижник ООН.
- Да. Абсолютно.
- У меня есть теория! – подала голос Улла. – Говорить?
- Говорите, - милостиво позволил Сандовал, оглянувшись на Зо’ора. Тот не возражал.
- Эта… хреновина… извините, артефакт – на самом деле был аннигилятор, настроенный на уничтожение чужой шпионской техники. Ведь зонд – по сути, шпионская техника, и явно другого изготовителя. Вот артефакт и уничтожил конкурента. И, похоже, уничтожился вместе с ним.
- Такое возможно? – обратился Зо’ор к учёному.
- Теоретически, да, - подтвердил Нэ’эг. – Нам не удалось установить назначение артефакта, но он испускал слабые импульсы в диапазоне, которым ни тэйлоны, ни люди, ни… никто из известных нам разумных существ не пользуется. Мы зарегистрировали их случайно. Вполне вероятно, что артефакт тоже являлся своеобразным зондом со своей базой данных и со своей миссией на Земле. И если это устройство настолько совершенно, что не поддалось нашей науке, от него можно ожидать чего угодно.
Зо’ор снова принялся обвинять Улу чуть ли не в терроризме, девушка только пожимала плечами, мол, ничего не знала, хотела как лучше.

- Очень хочется обвинить во всём девчонку, - делился Сандовал, когда они летели в шаттле к месту происшествия. – Но это, как говорит Нэ’эг, физически невозможно. Даже если она вместе с сообщниками спланировала и организовала отключение всех систем… Замки на дверях заклинило, я проверял. Во время аварии в кабинете с зондом никого не было. И никто не мог проникнуть туда, когда заело двери. Окон нет, порталов внутри – тоже. А взломать замок такой сложности за полторы минуты… тут бы и профессионал не справился, к тому же, никаких следов взлома. А зонда нет, и артефакт исчез. Что скажешь, Бун?
- Дело ясное, что дело тёмное, - единственное, что пришло в голову.

- Мы проверили кабинет на наличие следов излучения, характерного для артефакта, - отчитывался перед Зо’ором Ки’ша. – Слабые следы присутствуют. Кроме того, остался след от межпространственной воронки – скорее всего, зонд вместе с артефактом ушли в другое измерение. Куда именно, определить невозможно – это не одно из измерений, которые мы используем.
Итак, в деле появился подозреваемый – та самая «безопасная и бесполезная» вещица, которую с лёгкой руки Улы тэйлоны пронесли в научный центр. В том, что истинным виновным является Ула, не сомневался, наверное, никто. Но предъявить ей было нечего: когда в центре погас свет – вышли из строя и основная, и резервная системы питания – а система оповещения, работавшая автономно, объявила срочную эвакуацию в связи с утечкой радиации в здании, Ула вместе с остальным персоналом поспешила к выходу – так она говорила. Проверить её слова не представлялось возможным – камеры слежения не работали, а люди в панике и темноте мало что могли разобрать. К тому же, Бун не мог решить даже для себя, виновна ли Ула непосредственно или же только косвенно – пронеся в лабораторию опасный артефакт, но слова: «Пора с этим кончать», - крепко засели у защитника в памяти.
Как и ожидал Бун, допрос возможных свидетелей ничего не дал – услышав сигнал тревоги, люди кинулись спасать свои жизни, а кое-кто – плоды своих исследований. Но далеко никто из персонала не ушёл – Служба Безопасности Сподвижников сработала оперативно. Покинувших здание людей быстро вернули назад, объяснив, что радиации в здании нет и не взяться ей неоткуда, всех обыскали и проверили звонки с глобалов. Безрезультатно. Зонд исчез из закрытого помещения, и обвинить в похищении было решительно некого.
Да и тэйлоны, поразмыслив и просканировав место преступления вдоль и поперёк, были вынуждены признать похитителем предмет собственных исследований. Нэ’эг и Да’ан не забыли напомнить Синоду, что артефакт оказался в непосредственной близости с зондом по распоряжению Зо’ора. Синод признал ошибку Сподвижника ООН, но никаких санкций к нему применять не стал. Расследование свернули. Единственное, что не на шутку беспокоило Сообщество – вероятность того, что зонд не был уничтожен и теперь мог появиться где угодно. В связи с этим была негласно усилена охрана всех тэйлонских зданий на Земле.
А через несколько дней Бун стал свидетелем странной сцены.

Тэйлоны покидали научный центр, казавшийся теперь местом ненадёжным и небезопасным. Паковали своё оборудование в сферические капсулы из биоматериала и грузили в шаттлы.
Бун и Сандовал обеспечивали безопасность отъезда: смотрели, чтобы люди не вынесли лишнего. Ула суетилась вокруг Нэ’эга – подавала расстроенному учёному инструменты, помогала их упаковывать. Когда очередной кабинет лишился признаков тэйлонской техники, Ула вдруг вытащила из своего рюкзачка, с которым в последние дни не расставалась, свиток белой бумаги. Развернула его – и Бун увидел, что это бланк, какими пользовались в прошлом веке, разделённый на три столбца. В первом красовались тэйлонские и английские буквы – защитник понял, что это имена, второй был самый короткий и пустовал, третий – чуть подлиннее и тоже незаполненный.
- Простите, что не оправдала ваших надежд, - Ула снизу вверх заглянула в синие глаза Нэ’эга. – Не могли бы вы … - она протянула тэйлону листок, - поставить мне плюсик?
- Зачем? – и без того словно всегда удивлённое лицо учёного сделалось ещё более озадаченным.
- Так надо, - таинственным шёпотом поведала Ула. – Это совершенно необходимо.
Она дала Нэ’эгу шариковую ручку и несколько мгновений умилённо наблюдала, как учёный вертит её в руке, словно мартышка – очки.
- Позвольте, - девушка положила бланк на стол и занялась пальцами тэйлона. – Вот сюда, вот так, так вы её не уроните. А теперь – видите клеточку на бумаге? Сюда надо поставить плюсик. А здесь – расписаться – ну, поставить закорюку, какая получится.
- Это… - прошептал шокированный учёный, - наши имена. Моё, Ки’ша, какое-то человеческое имя… Глава Синода!
- Вряд ли он решится поучаствовать. А вот с Ки’ша вы поспособствуете. Вот сюда. Надо слегка нажать. Давайте, я помогу.
Они склонились над листом, Ула придерживала пальцы тэйлона и направляла: вертикаль, горизонталь.
- Почти у всех это знак солнца, ну или какой-нибудь звезды. Хороший знак, лучше, чем точка. Теперь роспись. Благодарю вас, Нэ’эг! Вы меня отблагодарили, - девушка сделала изящный тэйлонский жест.
Ей сегодня определённо везло, потому что следующим в кабинет вошёл Ки’ша – вероятно, искал своего задержавшегося коллегу.
Участие Улы уже не требовалось, она отошла в сторону. Со странной просьбой к коллеге обратился Нэ’эг. Они говорили на Юноа, речь шла о якобы проводимом эксперименте: способны ли тэйлоны пользоваться архаичным человеческим приспособлением для записи информации. Оказалось – способны. Ки’ша, после недолгих колебаний и с помощью коллеги плюсик поставил и закорючку нарисовал. А когда оба учёных покидали кабинет, Нэ’эг незаметно передал бланк Уле. Буну оставалось лишь поражаться странной власти, которую обрела девушка над самым кавайным тэйлоном.

На этом неприятности и необычности себя не исчерпали. Напротив – их череда только начала разворачиваться.
Следующее – не касалось напрямую ни Буна, ни тэйлонов, но Да’ан, желая снять со своей расы всякую политическую ответственность за выходки земных экстремистов, пожелал участвовать в сглаживании конфликта лично.
Группа националистов под руководством широко известного в узких кругах Бертона разгромила коммуну бездомных в Линкольн Хиллз, мотивируя это превосходством белой расы. Фантазии идеолога банды хватило даже на то, чтобы связать свои взгляды с прибытием Сподвижников – якобы их белокожесть доказывает, что во Вселенной доминируют белые существа. Бред полный, но находятся ведь идиоты, которые ему верят.
Глава коммуны Билли Митчелл добился от прокурора оригинального приговора: бандиты обязаны были два месяца жить и работать в Линкольн Хиллз.
Да’ан взял дело под личный контроль и даже сам явился в коммуну в первый день наказания террористов. Впрочем, на этих фанатиков присутствие представителя столь уважаемой ими расы не произвело должного воздействия. Уважали они, похоже, только себя.
Да’ан осматривал территорию, беседовал с Митчеллом и другими обитателями коммуны. Бун и Сандовал повсюду сопровождали Сподвижника, а Лили присматривала за экстремистами – в случае неповиновения она имела право задать им хорошую трёпку. Здесь же была и Ула – на её присутствии настоял Да’ан. Девушка занималась в основном уборкой, помогая местным ликвидировать последствия разгрома, но пару раз Бун замечал в руках у неё тот самый бланк. Один плюсик Ула взяла с кудрявого русоволосого паренька, потом обратилась ещё к нескольким обитателям общины. Бун терялся в догадках – по какому принципу она выбирает людей и тэйлонов? Почему до сих пор не попросила плюсик у Да’ана, и при чём здесь Глава Синода, к которому она не имела ровно никакого отношения, но которого однако упомянула в разговоре с Нэ’эгом?
День прошёл спокойно, если не считать мелкой потасовки, случившейся во время «воспитательной беседы», которую устроили руководителям группировки хозяева коммуны и представители Сподвижников. Сандовал решил проблему в своём стиле, «угостив» зачинщика скриллом, и экстремисты, трусливые по своей природе, притихли.

На следующий день Бун выкроил время заглянуть в штаб Сопротивления справиться, как идут дела, и нет ли новостей. Встретил его Саджит и сразу повёл в уединённый уголок для разговора. Чёрные глаза техника лихорадочно блестели, пальцы комкали обрывок газеты. Бун прочитал про себя слышанную когда-то мантру для укрепления духа и приготовился к очередному неприятному сюрпризу.
- Ваша новая сотрудница, - вполголоса начал Саджит, - Ула… Шац, она же имплант?
Защитник неопределённо кивнул.
- Настолько же, насколько я.
- Понятно, - выдохнул паренёк с некоторым облегчением. – Значит, всё не так плохо. Я видел её сегодня… Точнее, она остановила меня на улице. Достаёт какую-то бумагу и говорит: «Поставьте, пожалуйста, плюсик» - а там моё имя. Я, естественно, спрашиваю: «Зачем?» - А она: «Поставьте плюсик, а я никому не скажу, что вы работаете на Сопротивление». Ну что мне оставалось делать?! Я поставил, и расписался. А за что – понятия не имею… Но откуда она могла знать? Бун, боюсь, ей про всех нас известно… Там у неё целый список, причём имена и человеческие, и тэйлонские. Я был так шокирован, что почти ничего не запомнил, но… там было твоё имя… и Лили.
- Ты рассказал Дорсу?
- Нет ещё. Первому – тебе.
- Правильно, - Бун похлопал Саджита по плечу. – Попридержи эту новость, а я попробую разобраться.

По всему выходило, что плюсики Улы – не просто блажь экзальтированной девицы. Но что может связывать ведущего тэйлонского учёного и безвестного паренька из общины бездомных? Ответ знала только Ула, но вряд ли она так просто раскроет свои карты.
Дело вырисовывалось серьёзное, и чем меньше людей в него втянуто, тем лучше, безопаснее. Бун решился посвятить только Лили, потому что её имя фигурировало в списке.
Женщина сначала вполне резонно возмущалась: что за секреты от коллег по Сопротивлению?! Почему они должны прикрывать Улу от Дорса? Но в конце концов сдалась – прислушалась к голосу разума или просто из уважения к Буну. Правда, не упустила случая поддеть начальника:
- Признайся, ведь она тебе нравится?
Признаваться Буну было не в чем. Есть женщины асексуальные. Вроде, и красивые внешне, а думать о них, как о женщинах, не получается. Похоже, Ула принадлежала к их числу. Бун не мог представить её не только в роли своей любовницы, но вообще в постели с кем бы то ни было – воображение отказывало. Да и как человек Ула слишком напрягала постоянными недомолвками.
- Вряд ли, - ответил Бун. Но Лили, скорее всего, не поверила.

Ула не стала отказываться от встречи. Многолюдное кафе её на этот раз не привлекало – девушка захотела встретиться в парке, там, где они с Буном гуляли в первый день их знакомства.
Деревья успели почти полностью облететь, на всё ещё зелёную траву выпал снег. Трое шли, наступая на высохшие желтовато-бурые листья, изредка взглядывая друг на друга с недоверием и опаской. Бун не боялся задавать прямых вопросов – с Улой только такая тактика давала результат, отличный от нуля.
- Что за список, Ула?
- Я же говорила…
- Ты говорила, что берёшь плюсики за услуги. Оказанные услуги. Какую услугу ты оказала тем людям из коммуны или Главе Синода?
- Или Саджиту? – с деланным равнодушием бросила девушка. – Ты уже говорил с ним?
Всё. Карты раскрыты. Бун почувствовал, как напряглась Лили, положив руку на табельный пистолет.
Ула пнула ногой съёжившийся сухой листок.
- Самую важную услугу я оказала, - нараспев произнесла она. – А что до вашего участия в Сопротивлении, то я никому не скажу, если вовремя будете ставить плюсики.
- Но почему? – воскликнула Лили. – Если ты всё знала про нас с самого начала…
- Почему не сказала об этом вам? А вы не спрашивали.
- Значит, твоё служение тэйлонам немногого стоит, - хмыкнула женщина.
- Вы ошибаетесь. Оно стоит мне здесь и сейчас. А это гораздо лучше, чем нигде и никогда. По крайней мере, гораздо интереснее. И моё служение интересам Сподвижников самое искреннее. Но это не значит, что я вас выдам. Я не хочу бессмысленных жертв. А вы важны, вы очень важны. Поймите, я никому не враг!
Лили помотала головой.
- Как мы можем верить твоим словам?
- Не знаю. Да’ан верит. Наверное, это чутьё. Но не думайте, что я хоть сколько-нибудь разделяю ваши убеждения.
- То есть, - Бун решил поставить вопрос ребром, - будучи человеком, ты не на стороне человечества?
Девушка неопределённо повела плечами – почти тэйлонский жест, который мог означать что угодно. Потом заговорила неожиданно ровным невыразительным голосом:
- Я наблюдаю довольно странную картину. Тэйлоны прибыли на Землю, и люди согласились вступить с ними в контакт. Тэйлоны решили три главнейшие проблемы человеческой цивилизации: почти полностью устранили голод, военные конфликты, победили большинство болезней – тем самым спасли миллионы человеческих жизней. Но людей не устроило одно обстоятельство: сомнительные опыты тэйлонов над десятками, самое большее, парой сотен, человеческих особей, многие из которых пошли на эти эксперименты добровольно. Вы хотите, чтобы тэйлоны ушли. Вы, Сопротивление, воспринимаете тэйлонов как врагов, как бедствие. То есть вы бы хотели получить все блага, дарованные более развитой цивилизацией, без малейшего ущерба для себя? Или лучше было вообще без тэйлонов? Чтобы вместо десятков погибли миллионы? Так вы любите человечество?
- Ула, пойми, - попытался объяснить Бун, - человеческие жизни нельзя измерять простой арифметикой.
- А как же их тогда считать? – удивилась девушка. – Я вот плюсики ставлю. И я бы поставила тэйлонам несколько миллионов плюсиков и несколько, пускай, сотен минусов. Теперь вычтем из плюсов минусы… Не понятно? Хорошо. Давайте отменим факт прилёта тэйлонов на Землю – и что мы будем иметь сейчас? Ядерную войну? Или человечество мыслит по-другому? Примерно так: тэйлоны поделились с нами благами своей цивилизации, теперь пусть они улетают куда подальше и где-нибудь сдохнут, а свои достижения оставят нам. Правильно? Поэтому я и не стану поддерживать ваше движение. Так и передайте Дорсу.
- Передадим, не волнуйся, - довольно резко ответила Лили. Больше всего раздражало то, что в словах Улы имелось рациональное зерно. – Только я не понимаю, в чём заключается твоё служение тэйлонам?
- Я обрубаю корни зла, - произнесла Ула пафосно. – Каждый такой корень даёт богатую поросль, поэтому важно ни одного не пропустить.
- Зонд был корнем зла? – высказал свою догадку Бун, перейдя на терминологию Улы.
- Одним из самых вредоносных, - кивнула девушка.
- И как ты с ним расправилась?
- Я не выдаю своих секретов, - Ула хитро улыбнулась, давая понять, что её тайна останется тайной. – Но, согласитесь, я вам помогла.
- Если бы я не доверял профессионализму доктора Белман, решил бы, что ты не человек, - усмехнулся Бун, хотя самому было не до смеха.
- Доктор Белман, безусловно, профессионал, - сказала Ула без тени иронии.
В это время у Лили запиликал глобал – вечно недовольный агент Сандовал срочно вызывал пилота в посольство. По счастью, присутствия Буна не требовалось, и он мог ещё полчаса посвятить Уле и её секретам.
Девушка жаловалась на недоверие Сподвижников, которые наотрез отказались выдать ей скрилла.
- Ну что им ещё нужно? – недоумевала она. – Я имплант, я могу управлять скриллом, и мне это нужно для защиты Сподвижников, а не для развлечения! Нет, они вдруг решили, что мой КВИ скоро выйдет из строя… Нет, на каких основаниях?..
- Возможно, их впечатлил случай Сандовала.
- Но я же не Сандовал! И мне нужен скрилл. Как можно скорее. Я не могу выкрасть его из лаборатории – так я сразу стану преступницей в глазах тэйлонов. Но я не могу ждать.
- Ула, в твоём положении вряд ли стоит рассчитывать на скрилла. Ты для тэйлонов не работник, а больше подопытный материал.
- Но Да’ан обещал…
- Да’ан не всесилен. История с зондом заставила тэйлонов насторожиться. Доверие Да’ана здесь ничего не решает.
Ула остановилась.
- Но мне нужен скрилл, - безапелляционно заявила девушка. – Или что-нибудь эквивалентное. Есть альтернатива скриллу?
- Вряд ли, - покачал головой защитник. – Скрилл – самое передовое биооружие, совместимое с человеком. Его разработали уже здесь, на Земле. По разрушительной силе он превосходит все остальные портативные средства вооружения.
- Постой. Нет ситуаций без альтернативы, - Ула закрыла глаза, ресницы её мелко подрагивали. Заглядывала внутрь себя? Советовалась с «мамой»? Девушке хватило неполной минуты на этот внутренний диалог. Когда её глаза распахнулись, на губах играла торжествующая улыбка.
- Ро’ха! – произнесла Ула, как произносят «Эврика!», потом нахмурилась: - Этот тэйлон, что… уже умер?
- Перешёл на другой уровень…
- И правда… - проговорила Ула разочарованно. – Синод, и главным образом, Зо’ор, вынудил его перейти на другой уровень. А перед этим тэйлоны организовали для него человеческий суд, потому что Ро’ха убил какого-то человека, находясь под действием субстанции из агрессивных человеческих гормонов, которую ему ввели в ходе эксперимента. Какая нелепая история.
- Я пытался защищать Ро’ха в суде, но оказалось, тэйлонам нужно было обратное.
- Как же… - рассеянно бормотала девушка. – Мама, мама, мы так не работаем! Мы решаем проблемы до их проявления, а не задним числом…
- Ула, - защитник попытался вернуть собеседницу к реальности, - ты говорила о скриллах. Причём здесь Ро’ха?
- Он альтернатива. Он мне нужен. И тебе, между прочим, тоже. Кстати, он хорошо к тебе относился и задолжал тебе… ну, может быть, полплюсика. Пусть отдаёт.
Бун невесело усмехнулся:
- Каким образом?!
Хотя выражение: «Я тебя из-под земли/с другого уровня достану» - как нельзя лучше подходило Уле. Эта бетонные стены головой прошибёт, если решит, что «так надо».
- Ро’ха совершил переход около месяца назад, значит… мы ещё можем к нему обратиться. Да! – Ула хлопнула в ладоши, в глазах вспыхнул азарт. – Мы найдём того медиума, который в Сообщество погулять ходит! Если он достаточно силён, он нам поможет.
- Ты уже придумала, как его искать? – защитник мог относиться к этой безумной авантюре в лучшем случае скептически.
- Вопрос нескольких часов! Бун, ты и не представляешь, насколько это важно! Ты… ещё поставишь мне плюсик!
Переубеждать девушку или искать в её имплантированной голове намёки на здравый смысл Бун уже не пытался. Чем бы дитя ни тешилось, как говорится. Лишь бы не навредило людям. А за этим он проследит самым тщательным образом.

На следующее утро в офис Буна вбежал агент Сандовал, злой, как два Зо’ора.
- Посмотрите, что творят! – ФБРовец протянул коллеге свой глобал.
В разделе объявлений на самом популярном тэйлонистском ресурсе Интернета серебристым по синему красовалось:
«Требуется медиум для взлома тэйлонского Сообщества на глубинных уровнях. На благо Сподвижников, разумеется. Если желаете помочь, свяжитесь со мной по глобалу. Безопасность не гарантирую».
- И ни номера, ни имени? – Бун вернул средство связи Сандовалу. Авторство сообщения сомнений не вызывало.
- Вообще никаких координат. Отправлено с терминала в Австралии. Зо’ор посылает меня туда, разбираться.
- Думаю, кто-то просто пошутил, - Бун расслабленно откинулся в кресле.
- Объясни это Зо’ору, - зло бросил Сандовал и почти бегом покинул кабинет.

ай, как харрашо! в то время, когда в далеком 2013-том, Нуайса вправляет мозги Лиаму и Рене, в уже прошедшем 2008 некая Ула активно творит альтернативную историю... моя в восторге и требовать еще!
мне просто очень интересно, как же эти две временные линии могут подойти к одному финалу. или не могут? )))