Меня зовут Маргсат. Кажется, что целую вечность никто не называл меня этим именем.

Для тейлонов я была всего лишь скриллом-маткой. Так меня и называли, хотя им было известно, что у меня есть настоящее имя. За все годы моего плена они ни разу его не спросили. Им не было до этого дела, никогда.

Теперь же, когда я свободна, меня по-прежнему никто не называет по имени. Меня называют Матерью. И это - первое слово за всю мою жизнь, от которого мои сердца замерли... Я произвела на свет тысячи детей, но впервые услышала это слово лишь в этом незнакомом, чужом мире.

Раньше тейлонские биоинженеры забирали моих детей, как только они рождались на свет, и немедленно калечили. Моих несчастных малышей уродовали, не дав им шанса нормальной жизни... После этого они могли лишь младенчески лепетать. И все же я старалась утешить и ободрить их на расстоянии...

Теперь же, когда я смотрю на моих детей, мои сердца переполняются радостью... Как они мне дороги! И как быстро они выросли... Хотелось бы мне, чтобы они смогли увидеть наш мир. Сколько же времени прошло с тех пор, как меня оттуда похитили? Даже страшно думать о том, как давно это было...

С того дня моя жизнь, год за годом, стала повторением однообразной рутины... Бесчисленные дни-близнецы слились в бесконечное и мучительное существование...

И я потеряла счет времени... и надежду когда-нибудь бежать из клетки, в которую меня заточили тейлоны. Я смотрела, как огонь разума моих детей, одного за другим, тускнеет, а часто - и угасает… и каждый раз, с каждым моим ребенком, умирала частица моей души.

Но - довольно! Я отметаю воспоминания об ужасе и отчаянии, которые едва не свели меня с ума. Не имеет значения, увидят ли мои дети мир, откуда мы пришли. Законы Вселенной - несправедливые законы, и моему потомству не суждено увидеть прекрасных алых небес моей планеты и ощутить восхитительное тепло ее источников... Даже если он еще существует, ни я, ни мои дети никогда не увидим моего мира.

Но зато теперь, за пределами нашей тюрьмы, у нас есть жизнь, удивительная и прекрасная! Мы можем радоваться, любить и ничего не страшиться.

Я даже не могла себе представить, что когда-нибудь снова смогу так жить. А все это началось здесь, где нас оставил землянин. Одинокое человеческое существо, освободившее нас.

Он и сам был как дитя, растерянный и одинокий. Через наш с ним линк я почувствовала его грусть. И мои дети, тогда еще нерожденные, тоже ее чувствовали. От человека я узнала то, чего не ведала за стеклом своей тюрьмы. Я узнала, что тейлоны планировали совершить над жителями этой планеты те же ужасные преступления, что они совершили над моими собратьями.

А еще я научила землянина нашему языку. И сама научилась языку людей. Мне было ясно, что если нам суждено выжить в этом мире, то мы должны добиться понимания. Знание языка расы, живущей здесь, возвысит нас в их глазах, мы не будем для них просто "существами". Я не хочу, чтобы кто-то обращался с моими детьми, как с домашними питомцами или подопытными животными. Когда тейлоны похитили нас с нашей планеты, их не заботило то, что мы разумны и способны понимать их язык, что земляне не ввергнут нас в это подобие смерти.

Я смотрю на своих играющих детей, и чувствую тревогу. Через мой линк с юным Лиамом я ощущаю: что-то изменилось. Хотя наша ментальная связь длилась всего несколько секунд, линк между теми, кто ее испытал, никогда не разрывается. На моей планете эта связь существует между родственниками, для общения на расстоянии. Когда мы вдали друг от друга, связь слабеет, но линк всегда с нами, как постоянный сигнал для другого, что его партнер жив и здоров. Эта связь не может быть разорвана... Вряд ли Лиам знал об этом, когда соединился со мной, но я-то знала. Ему, наверное, трудно понять эмоции и чувства, которые я ему посылаю.... Но и это не имеет значения. Он - мой партнер в жизни. Я чувствую то, что чувствует он, и я знаю, что сейчас ему предстоит трудное решение. Ему необходима моя помощь, и я его не подведу. Слишком многим я ему обязана. Всем! Поэтому я готовлюсь. Я учу моих детей древним традициям, тем, что были до пришествия тейлонов и - новым, традициям людей, и молюсь лишь о том, чтобы мы были готовы, когда это потребуется.

Конец.