Лиам Кинкейд почувствовал, что снова плачет во сне, и открыл глаза. Голос Даана еще продолжал эхом звучать в нем, и даже образ еще стоял перед влажными от слез глазами. В комнате было темно, но за дверью мрак нового подземелья Авгура по-прежнему разбавлял свет от мониторов, которые бизнесмен-надомник никогда не выключал. Инопланетные дети спали на соседней кровати. Во сне они выглядели вполне счастливыми.
Лиам потихоньку встал с дивана и вышел из комнаты в общий зал. Авгур, как обычно, торчал на биржах.
С тех пор, как погиб Даан, а Лиам с детьми перебрался жить сюда, к другу, жизнь в подземелье изменилась, и Маркус Деверо был от этого не в восторге.

- Опять не спится? – зевая и потягиваясь, полукиммера подошел к полуночнику.
- Знаешь, Лиам, вы меня достали, - огрызнулся Авгур. – Мне не спится уже месяц – ровно столько я вынужден терпеть у себя в доме твоих детей.
- Они не мои, - обиделся Кинкейд, хотя и понимал, что Авгур отчасти прав.
- Я уже предлагал тебе отдать их Дорсу или Рене, но ты никогда меня не слушаешь, - продолжил ворчать хакер в полный голос.
- Ты знаешь, я не позволю сделать из них подопытных, - спокойным шепотом ответил Лиам. – И не ори, ты разбудишь моих детей.
Кинкейд удалился на кухню, чтобы побыть в одиночестве и подумать, но спустя минуту услышал детский плач. Потом входные двери захлопнулись – это ушел Авгур.

- Ей опять приснился кошмар, - тейлонский ребенок обнял Лаш за плечики и прижал к себе. Похоже, в его объятиях она чувствовала себя защищенной.
Теперь они считали друг друга братом и сестрой, хотя, по сути, Хоши приходился для Лаш дядей (или тетей). Неважно. Они оба были детьми – маленькими неопытными существами в мире, где обидеть их мог каждый.

Лиам присел на край кровати и попытался взять Лаш за руку, но длинные тонкие пальчики ловко выскользнули из его ладони.
- Она не любит, когда к ней прикасаются, - сказал Хоши. Он озвучил только одну из причин ее поведения.
- Совсем как Зоор, - вспомнилось Кинкейду, и он пересел на свой диван напротив.
- Недавно я вспоминал Рене, – оговорился тейлон. – Вы еще работаете вместе?
- Мы давно не виделись, - пробубнил Лиам. - Теперь, когда вы с Лаш на Земле одни в своем роде, это может быть опасно для вас. Я бы не стал сейчас информировать Рене о вашем присутствии. Просто я не доверяю ей.
- Жаль, - тейлонские глаза с грустью опустились. - Я был бы рад увидеться с ней снова. Почему ты думаешь, что она предаст тебя?
- Она работает на Дорса…
- Лидера Сопротивления? – уточнил Хоши.
- Откуда ты слышал о нем? – удивился Кинкейд.
- Этот человек был занесен в наши архивы как ярый противник политики тейлонов на Земле и лидер движения Сопротивления.
- Ясно. Что-то типа новейшей истории в тейлонских учебниках, - предположил Лиам.
- Мы не используем бумажные носители информации, - поправил Хоши.
- Я знаю, - Лиам посмотрел на часы. Было почти четыре утра. Дети готовы были снова задремать, поэтому он оставил их в комнате одних и, уходя, прикрыл за собой дверь.

Кинкейд поднялся из подземелья по каменным ступенькам, будто из обычного подвала, и, открыв самую обычную дверь, оказался в самом обычном деревянном доме. Авгур рассказывал, что этот старый одноэтажный дом на окраине Вашингтона он купил совсем за гроши. А приглянулся он бизнесмену только потому, что под этим домом был бункер. Самый настоящий, совсем как те, что строились в послевоенное время – после второй мировой. Тогда это было все равно что иметь гараж во дворе дома. Теперь на такие бомбоубежища опять пошла мода. В народ просочились слухи о возможной угрозе извне, то есть, из космоса, а слухами, как известно, Земля полнится.

Кинкейд вышел на террасу и полной грудью вдохнул свежий воздух. На улице было морозно. Сухой рассыпчатый снег серебрился в свете фонарей и скрипел под ногами. Свежие следы от колес, уходящие за ворота, только подтвердили догадку Лиама – его друг опять уехал кататься по ночному городу.
«Ровно месяц», - подумал Кинкейд, еще раз вздохнул и сунул зябнущие руки в карманы пальто.
- Авгур прав, так не должно продолжаться, - он поднял глаза на звезды, будто хотел поговорить с ними. - Прости меня, Даан, но эта ноша слишком тяжела для меня одного. Покидая этот мир, ты призывал меня не бояться, сказал, что всегда будешь со мной. Но теперь я не знаю, так ли это. С каждым днем я чувствую, как ты отдаляешься от меня все больше. И я продолжаю бояться. Наверное, ты сказал бы, что я сам еще ребенок, и был бы прав. Я никогда не чувствовал себя сильным рядом с тобой и даже не пытался, потому что знал, что ты все равно сильнее. Но мне всегда хватало сил, чтобы продолжать жить, только потому, что я любил тебя и мечтал когда-нибудь признаться тебе в этом. Прости, я был дураком. Теперь тебя нет, но есть дети, которых ты любил. Ты верил, что со мной они будут в безопасности. Я польщен и всеми силами буду стараться, чтобы так и было. Не бранись, если я оступлюсь или сверну с верного пути, – ты знаешь, ведь прямой дороги к счастью не существует…

За спиной Кинкейда вдруг скрипнула дверь, и этот звук прервал поток его мыслей, устремленных к звездам. Это шалил сквозняк в отместку за оставленную открытой дверь. Лиам поежился от холода и вошел в дом, стряхивая с волос еще не растаявшие снежинки. В камине с вечера еще тлели угли. Полукимера взялся их ворошить, и подкинул полено, чтобы разжечь огонь снова.
Кинкейду больше нравилось находиться здесь, наверху: сидеть в кресле и смотреть в окно или слушать, как ветер гуляет на чердаке. Это напоминало ему о том, что он еще жив и способен видеть и слышать мир вокруг себя. Здесь было спокойно и непринужденно. Так тихо, что казалось: нет в жизни никаких проблем, никто не придет и не скажет убираться вон из дома, и не посмотрит на тебя так, будто ты предатель всего человечества. Авгур, конечно, никогда так не скажет и не посмотрит, но Лиам и сам понимал, что уже достал его своим присутствием и проблемами.
Полено в камине занялось пламенем и вскоре уже начало потрескивать. Лиам понял, что задремал, позволив своим мыслям невпопад разбрестись по сознанию.
С гибелью Даана в Кинкейде будто что-то умерло. Наверное, он лишился частички той беспечности, которую чувствуют дети рядом со своими родителями. Теперь он относился ко всему иначе: начинал видеть мир по-другому, чувствуя ответственность, и от этого становясь взрослее.
Пока он был вынужден обременять друзей своими проблемами оттого, что иного выхода просто не видел, но вскоре надеялся обрести свой путь. Ведь, по словам Даана, предназначение все же существовало, и Лиам потихоньку начинал верить в него.
За окном светало. Глобал показывал семь утра. Лиам снова вспомнил о Рене. Должно быть, она сейчас собирается в офис, где ее ждут свои дела и занудный Джонатан Дорс. Порой так хотелось открыть глобал и набрать знакомый номер, увидеть знакомое лицо на экране и сказать: привет Рене, я скучаю и моя жизнь превратилась в полный кошмар. Приходи в гости, и я покажу тебе кое-что интересное. Но всякий раз пальцы замирали над экраном, подчиняясь здравому смыслу, и разум подавлял собой все попытки Лиама проявить слабость и поддаться эмоциям.
«Держись, Лиам, - говорил он себе, - у тебя нет права рисковать этими детьми. Теперь они – твое предназначение».

***
За целый месяц Кинкейд впервые наведался в свою квартиру. Не то чтобы там царило запустение, просто было чувство, что время в этих стенах остановилось. На поверхностях скопилось немного пыли, остатки еды в холодильнике были непригодны к употреблению, а комнаты не мешало бы хорошенько проветрить. Лиам наскоро, безо всякого желания прибрал свою собственность и спустился вниз. «Плоская Планета», как обычно, в это время, пустовала, но Авгур был здесь – сидел за столиком, погруженный в себя, и проверял какие-то бумаги. Кинкейд нырнул за барную стойку, чтобы приготовить себе завтрак.
Когда тейлоны покинули Землю, Лиам чуть было не сошел с ума от тоски по Даану, и вот тогда верный друг Авгур предложил помощь. Теперь в штате кафе числился весьма незаурядный сотрудник с кимерийскими генами. В то время бывший защитник заставил себя полностью уйти в работу, чтобы забыть о тейлонах почти на 7 месяцев, – ровно до того момента, как на Землю свалился тот злополучный шаттл, который перевернул всю жизнь Лиама с ног на голову.

- Эй, Лиам! – заметил его Авгур и подошел к стойке бара. – Извини, что вспылил сегодня, просто понимаешь…
- Я тебя понимаю, Авгур, - прервал его Кинкейд, суетливо перекладывая яичницу на тарелку. – Ты прав, так не должно продолжаться. Я должен попытаться что-то изменить в своей жизни.
- Да ты и так столько изменил, что куда уж больше, - сыронизировал друг и покачал головой. – Эти детки… Кстати, ты опять оставил их дома одних?
- Не волнуйся, двери бункера заперты снаружи. Никто не сбежит. И с твоими компьютерами, надеюсь, ничего не сделается.
- Конечно, не сделается, – блокировка теперь везде стоит, - с гордостью заявил хакер.
- Хотя, на твоем месте я бы не обольщался, - слегка улыбнулся Лиам и отвернулся, чтобы зарядить кофе-машину.
- Ты… Ты сам знаешь, кто ты, - Деверо отмахнулся и опять засел за свои бумаги.

Приступив к завтраку, Лиам задумался о детях. За месяц Хоши уже хорошо усвоил основные правила поведения в чужом доме и достаточно знал о том, что происходит снаружи, чтобы понимать – там слишком опасно. Он умный ребенок и прекрасно справляется со своей взбалмошной сестренкой. Поэтому теперь их вполне можно было оставить дома одних. Сегодня Кинкейд планировал осмотреть несколько квартир, что сдавались в этом районе. Он хотел найти что-то более-менее уединенное, чтобы не мозолить глаза любопытным гражданам и в то же время иметь возможность выйти с детьми из дома.
Попытаться что-то изменить в жизни этих маленьких пришельцев было необходимо. И Лиам очень надеялся, что эти перемены будут только к лучшему.

***
Тем временем дети подземелья уже давно пробудились ото сна и теперь пытались придумать себе развлечение. Лаш отчаянно старалась пробиться в компьютеры Авгура через предусмотрительно установленную блокировку, а Хоши, как обычно, сидел перед телевизором. Так он понемногу узнавал Землю и тех, кто живет на ней. Когда-нибудь, в будущем, он все же надеялся увидеть все это своими глазами.
- Лаш, если Авгур и Лиам узнают, что ты опять лазила в компьютеры, тебе снова придется слушать воспитательную лекцию, - предупредил Хоши.
- Не мне, а нам, - поправила его Лаш на юнойа. – Но если ты ничего не расскажешь, никто не узнает.
- Они и без меня догадаются, - ответил брат. - И говори, пожалуйста, по-английски. Это же так просто.
- Просто. Но мне не нравится этот язык, он уродлив и примитивен. А я высшее существо.
Хоши промолчал. Он не был согласен с сестрой, но спорить с ней и что-то доказывать не стал – это было бесполезно.

***
Рене Палмер сегодня утром, так же как и Авгур, ощутила в себе волну раздражения. Сначала чуть свет позвонил этот компьютерный гений и, надо признать, сообщил весьма интересную информацию. Но вместе с тем добавил и новых проблем. Затем Дорс устроил совершенно никчемное собрание, после которого хотелось застрелиться на месте.
В итоге Палмер добралась до «Плоской Планеты» только во второй половине дня.
- Ну что, интриган, рассказывай, как твои дела, - она вошла в еще пустое кафе, снимая перчатки и отряхиваясь от снега.
Авгур оглянулся, встал и с улыбкой зашагал к своей гостье, чтобы поприветствовать ее в своей обычной манере. Но она обращалась к Лиаму Кинкейду и, мельком посмотрев на Деверо, остановилась у барной стойки. Лиам был сильно удивлен и шокирован, увидев здесь Палмер в такое время. Он даже не знал, как ему реагировать.
- Вижу, что ты меня не ждал, - блондинка оперлась о столешницу и с иронией улыбнулась.
Кинкейд продолжил молчать, соображать и даже отвлекся, чтобы налить себе чашечку кофе.
- Тогда я пойду, чтобы не отнимать у тебя время.
- Постой, - отреагировал, наконец, Кинкейд. – Зачем ты пришла?
Она обернулась вполоборота.
- Авгур попросил меня помочь тебе. Я знаю – ты ищешь новое жилье. И знаю почему.
- Потому, что мне все осточертело в этом городе, - пожаловался полукимера.
- Можешь не прятаться. Я знаю о детях, Лиам, - в раз ошарашила друга блондинка.
Кинкейд опешил, но вмиг взял себя в руки. Можно было вообще не думать, чтобы понять, из какого источника Палмер получила такую информацию. Полукимера со злостью посмотрел на Авгура, который снова сидел за столиком в углу и старательно притворялся пустым местом, уткнувшись в свои бумаги.
- Не злись на него, - осудила Палмер, - он хотел как лучше для тебя.
«Он хотел как лучше для себя, - подумалось Лиаму. – Но я ему устрою веселые каникулы».

С одной стороны Кинкейд был рад, что теперь ему не придется подавлять в себе желание поделиться своим секретом с Палмер, но с другой стороны он прекрасно понимал, что теперь дети находятся в большой опасности.
Рене оказалась настойчива, и Лиам предложил поговорить тет-а-тет наверху - в его квартире. Терять ему было нечего, и совесть его была чиста.

- Не обращай внимания на беспорядок, я сегодня сам не свой, - оправдался Лиам, приглашая даму в свою берлогу.
Рене огляделась и изрекла:
- Мда, здесь точно не хватает женской руки. Кинкейд, когда ты уже женишься?
Не снимая верхнюю одежду, они прошли на кухню.
- Раз ты все знаешь, то я расскажу тебе еще кое-что о шаттле, который упал на северо-восточном пустыре месяц назад, - начал Лиам.
Он рассказал о том, как потерял Даана, как маялся все это время от невозможности с кем-то поговорить. Затем объяснил, почему спас инопланетных детей из того шаттла и как укрылся с ними у Авгура. И вот теперь – спустя месяц переживаний и раздумий – он сам просит о помощи, доверяясь человеку, в котором имеет все основания сомневаться. В этой ситуации Лиам чувствовал, что предает самого себя.
Рене слушала внимательно и, о чем в этот момент она думала, пока было не ясно. Но, когда она согласилась помочь, Кинкейду отчего-то стало легче.
Палмер пообещала найти Лиаму и детям новый безопасный дом, а так же поклялась, что никогда не расскажет о его секрете Дорсу.
- Скажи, как давно Авгур рассказал тебе о нас? – поинтересовался Кинкейд.
- Сегодня утром, - ответила Палмер. – Если честно, я даже не поверила и пришла сюда, как только смогла вырваться с работы.
Лиам задумался. В некотором роде он тоже был причастен к тому, что Рене удалось узнать правду. Если бы только он не злоупотреблял гостеприимством друга, все могло было быть иначе. Но все уже случилось и теперь не было смысла кого-то ругать и искать виноватых. На душе Лиама стало легче, как будто он избавился от всего, что переживал в одиночестве. А впрочем, так и было. Но вместе с этим Кинкейд чувствовал, что теперь бремя ответственности повисло на нем неподъемным грузом, а количество потенциальных опасностей, подстерегающих его в жизни, выросло многократно.
- Раз уж ты доверился мне, то и я буду с тобой откровенна, - серьезно продолжила Рене. - В ближайшее время ДорсИнтернешнл планирует снова заняться проектом «Атаван».
- Зачем? – удивился Кинкейд. – Появились новые предложения, как оживить этот корабль?
- Нет, его не станут оживлять. Дорс планирует его взорвать.
- Он в своем уме? – возмутился полукимера. – Это же уникальный артефакт, а мы так мало знаем о прошлом Земли.
- Этот корабль – угроза Земле. Там сотни атавусов в спячке, - возразила Рене.
Кинкейд притих, вспоминая, что уже слышал похожие слова.
- Ты не поверишь, но когда я прощался с Дааном перед отлетом, он сказал мне то же самое.
В глазах Рене промелькнул неподдельный интерес.
- Даан сказал, что это не просто корабль. Ради него джаридианцы уничтожили Тейлон и, возможно, доберутся до Земли, чтобы найти свою пропажу.
- Но, несмотря на это, я тоже считаю, что взрывать корабль глупо, - поделилась своими соображениями Палмер. - Поэтому у меня есть свой план, верные мне сотрудники и даже капелька везения из прошлого.
- Вот как, - вставая, улыбнулся Кинкейд. – Надеюсь, твое везение заразно, потому что сейчас оно мне очень понадобится.

Они с Рене снова спустились в кафе. По довольному лицу Лиама Авгур понял, что у них все прошло гладко, и что Лиам пока не станет убивать своего друга шакаравой.
Палмер была настолько поглощена ожиданием увидеть тейлонских детей, что даже перенесла запланированную на сегодня встречу в ДорсИнтернешнл. Остаток дня она собиралась провести в гостях у Авгура, куда они с Лиамом и отправились сразу после разговора в его квартире.

***
Когда Палмер с Кинкейдом в сопровождении Авгура вернулись в подземелье, на месте они застали только Хоши.
- А где Лаш? – поинтересовался Кинкейд.
- В ванной, - оглянувшись, ответил тейлон. – Она уже два часа там сидит.
«Странно, - подумал Лиам, - обычно ей часа хватает». С первых дней пребывания на Земле девочка очень полюбила воду, и, как это ни странно звучит, она могла часами сидеть в воде без движения, будто это помогало ей сосредоточиться на себе, помедитировать.
- Рене, я так рад вас снова видеть, - Хоши подошел, нежно взял Палмер за руки и посмотрел в глаза.
- Взаимно, - с легкой улыбкой ответила она, чувствуя, как прикосновения холодных пальцев тейлонского подростка будят в ней воспоминания о прошлом, когда он был еще совсем маленьким и наивным. За два года своей жизни он превратился в довольно привлекательного 12-летнего подростка и, как казалось Рене, чем-то начинал походить на Даана – наверное, глазами. Странно, что Лиам никогда не замечал этого сходства. Хотя, скорее всего, просто не хотел замечать.

- Ааааааа! - вдруг раздался звонкий крик, и Лиам с места дернул в ванную, остальные последовали за ним.
Перед зеркалом стояла Лаш и орала, как потерпевшая, схватившись обеими руками за голову.
- Что случилось? – постарался перекричать ее Кинкейд.
Она замолчала и резко обернулась, уставившись на Лиама большими синими испуганными глазищами.
- Что это? – все еще в испуге она ощупала свою голову, слегка касаясь пальцами отросших на сантиметр волос.
По лицу Кинкейда расплылась улыбка. Вбежавший следом Хоши только взглянул на сестру с умилением, и она сразу успокоилась.
- Это всего лишь волосы, как у людей, - брат подошел к ней, присел и обнял за плечи. – Что тебя так напугало? Ты же всегда знала, что это произойдет.
Она знала, но только благодаря Зоору, который часто вспоминал ее мать. К сожалению, генетическая память киммерийки не передалась ее ребенку, а может, эти знания просто пока были недоступны, и Лаш приходилось познавать все самой.
Она обняла брата за шею. И в этот момент их увидела Рене Палмер. Эти дети были прекрасны. От них веяло какой-то гармонией, чистотой и невинностью, и весь мир в сравнении с ними казался сущим адом, где нет места существам, которые подобны ангелам.

Через несколько минут все уже дружно сидели в просторном доме наверху и грелись у камина. Авгур редко выбирался из своего бункера, поэтому поддерживать порядок в этой старой избушке, как он выражался, было некому, кроме Лиама. А он, как известно, в этом деле далеко не мастер.
Рене и Лаш на удивление быстро подружились и нашли общий язык. Хоши был доволен, что теперь сестрице невольно придется практиковаться в английском. Узнав о том, что Лаш проявляет интерес к электронике, Рене даже пообещала подарить ей ноутбук к новоселью, дабы избавить Авгуровы машины от чрезмерно любопытного тейлоно-киммерийского существа.
- Признавайся, ты опять лазила в мои компьютеры? – поинтересовался Деверо, мучаясь подозрениями. И оказался прав.
- У тебя есть такая интересная игра, - заявила маленькая взломщица. – Почему ты раньше мне ее не показывал? Правда, пока я разобралась, то проиграла 3 золотых слитка, - откровенно призналась Лаш. При этом Авгура чуть удар не хватил. Он мгновенно вскочил с кресла, будто ужаленный.
- Но потом я выиграла целых шесть слитков, - обрадовала его Лаш.
От сердца отлегло, и бизнесмен приземлился обратно в кресло.
Лиам засмеялся почти в голос, а Рене широко улыбнулась.
- Вам смешно, - заметил Авгур, - а я чуть не умер на месте.
Лаш виновато склонила голову и исподлобья посмотрела на хакера. В ее распахнутых глазах отчетливо читалось: прости меня, пожалуйста, я больше так не буду. С этим пушистым ежиком на голове теперь она выглядела вдвойне хорошенькой и по-прежнему хрупкой, так что Авгур просто не смог позволить себе сорваться на таком чудном ребенке. Последовав примеру своих друзей, он тоже рассмеялся.
Лиам даже не знал, кого ему больше жаль – шокированного до инфаркта Авгура или бедную Лаш, которая не могла понять, почему люди вдруг начали так громко смеяться.

***
Два последующих дня Кинкейд и Авгур почти не разговаривали. Авгур понимал, что сгоряча допустил непростительную ошибку, когда попросил Рене Палмер подыскать Лиаму с детьми дом. Лиам понимал, что его друг поступил так, не подумав, в порыве гневных эмоций, и тоже чувствовал себя виноватым. Но когда-то разговор «по душам» должен был состояться и первым начал его Кинкейд.
- Неужели было трудно поставить меня в известность, что ты собирался рассказать все Палмер?
- Я уже сказал тебе, что был не в себе на тот момент. И я попросил у тебя прощения, - виновато пряча глаза, тихо произнес Авгур.
- От этого мне не легче. Ты поступил предательски…, хотя я тоже хорош, - заметил полукимера.
Потом их разговор плавно перерос в настоящую беседу по душам и закончился только к полуночи, когда инопланетные дети уже спали.
- Ну что, мир? – Кинкейд по-дружески протянул руку.
- Мир, - пожал протянутую ладонь Авгур.

А на следующий день снова объявилась Рене Палмер. Она нашла для Лиама новое жилище и была готова передать ему ключи хоть сегодня. Правда, жилище это оказалось весьма отдаленным от привычных мест обитания Лиама Кинкейда. Маленький городок Такома Парк считался пригородом Вашингтона, но располагался в штате Мэриленд. Довольно-таки либеральный город с пестрым населением, где можно быть самим собой, в разумных пределах конечно, и не прятаться по закоулкам и подвалам. Лиам надеялся, что там дети смогут немного привыкнуть к жизни рядом с людьми. Он не собирался держать их в клетке, но и всему миру о них знать было вовсе не обязательно.

Небольшой одноэтажный дом из красного кирпича выглядел просторным, светлым и уютным. Наличие соседских домов Кинкейда не смутило, а вот лес вокруг оказался очень даже кстати. Когда-то давно Рене приобрела этот милый домик для себя, но так и не переехала сюда из Вашингтона. Лиам осмотрел все помещения, подписал договор долгосрочной аренды, и Рене отдала ему ключи. Она всегда со всего привыкла иметь выгоду, но на этот раз договор был всего лишь формальностью. Лиам понимал, что взамен ему все равно придется платить, вот только насколько высока будет цена за гостеприимство, он пока не знал.
Говорят, что риск – благородное дело. Теперь Лиам в этом не сомневался. Ради своих детей и в память о Даане он был готов рисковать всем: работой, дружбой, и даже своей жизнью, если понадобится, только бы они были в безопасности.
Палмер много раз скрывала от Лиама свои действия, поэтому его доверие к ней давно пошатнулось. Вот и теперь ему не верилось в искренность добрых намерений человека, который всю жизнь работал на Дорса и при всем при том еще мог вести двойную, а то и тройную игру.
Рене предложила помочь устроиться на новом месте, и если будет нужно, посидеть с детьми. На что Лиам ответил неопределенными общими фразами, мол, позову, если понадобишься.

Переезд намечался на завтра, и Лаш с нетерпением ждала, когда увидит свою комнату. Но еще больше ей хотелось увидеть Рене Палмер и обещанный подарок. Хоши воспринял новость спокойно, понимающе, но по глазам было видно, что он также по-детски рад, как и его сестра.
Авгур изображал опечаленного гения, будто ему было жаль расставаться с этими детьми. Отчасти так и было. За месяц он уже успел к ним привыкнуть и понимал, что теперь ему будет чего-то не хватать. Но когда Лиам пообещал заглядывать в гости, Деверо не раздумывая ответил:
- Мое скромное убежище всегда к твоим услугам.
Все же он настоящий друг, и Лиам никогда в этом не сомневался. Правда, его заносы иногда могли дорого стоить окружающим.

Все следующее утро прошло в суматохе. Авгур опаздывал на работу, а ему еще нужно было отвезти Лиама с детьми в новый дом, так как машина Кинкейда уже давно простаивала в мастерской неподалеку.
- Лиам, твои сборы, как всегда, очень вовремя, - с сарказмом заявил Деверо. – У меня сегодня такая встреча. С девушкой, между прочим.
- С аудитором, что ли? – улыбаясь, припомнил Лиам. – То-то ты все бумаги в ПП перевернул. Проверка значит.
- У меня там все гладко, не волнуйся. К тому же я обаятелен. Она забудет о работе, как только меня увидит. Все будет о’кей, - он подмигнул и традиционно сомкнул пальцы в колечко.
Лиам только покачал головой в ответ. «Авгур, ты неисправим», - подумал он и начал подниматься по лестнице.

Дети проворно забрались в красный Кадиллак мистера Деверо, Лиам кинул в багажник сумку со своим немногочисленным барахлом и сам плюхнулся на переднее сидение. В нескончаемом потоке машин гибридная семья держала путь в Мэриленд – так начиналась их новая, полная приключений жизнь.

- Рада тебя видеть. Входи, - она, как всегда, блистала безупречностью и была наигранно приветлива.
- И что же моему отцу снова от меня понадобилось? – Джошуа сел в кресло, поправляя полы пальто.
Он был больше чем уверен, что эту встречу Палмер организовала по просьбе его отца.
- У меня есть для тебя заманчивое предложение, - сразу объявила Рене.
- Точнее, ты хотела сказать, что предложение есть у твоего босса, - поправил ее Джошуа.
- Нет, он ничего не знает о нашей встрече.
Дорс-младший одобрительно поднял брови, заметив, что Палмер поступила оригинально.
- Думаю, ты в курсе, что мы вели разработки в Сибири, - сказала Рене. - Тогда я работала с Дааном, но Джонатану удалось пронюхать, чем мы на самом деле там занимались. Он отозвал всех работников и заморозил проект.
- Да, что-то такое я слышал, - припомнил сын Дорса. - Кажется, тейлоны нашли там свое очередное ископаемое.
- Это не совсем тейлонское… - осеклась Рене – впрочем, не важно. У Джонатана паранойя. Он считает это очередной угрозой Земле и собирается уничтожить все, что там было найдено. Прости меня, но твой отец поступает безрассудно, и я не могу ему этого позволить.
- Хм, думаешь, я смогу его переубедить?
- Не сможешь, потому и не прошу, - Рене встала из-за стола и обошла вокруг, присаживаясь в кресло напротив Джошуа. - Я слышала, что сейчас твои дела идут не очень. И все же я попрошу тебя выкупить у твоего отца этот проект.
- О чем ты? Я и шагу не могу сделать без его одобрения. Он никогда на это не пойдет.
- Об этом не беспокойся, - тихо произнесла Рене и взяла Джошуа за руки. – Я уже почти его убедила. Он продаст тебе проект за смешную сумму.
Дорс-младший печально опустил глаза, подумав о своем нынешнем положении. Тейлонский кризис не прошел бесследно даже для самых устойчивых корпораций, и ДорсИнтернешнл не стала исключением.
- Сейчас не лучшие времена для начинаний, - Джошуа сомневался в своих силах, не доверял отцу и был склонен чувствовать во всем подвох, но Рене почему-то всегда вызывала у него доверие. – Но ты права, с исчезновением тейлонов полетела к чертям вся моя работа, и как только кончится кризис…
- Кризис не кончится, - оборвала его речь Рене, - если мы сами его не завершим.
Джошуа тяжело вздохнул.
- Какой твой план?
- Ты выкупишь проект. У меня есть люди, которые смогут там работать. И если дело выгорит, мы получим огромные прибыли.
- А если нет?
- На этот случай у меня есть запасной вариант, - заверила Палмер. – Дело выгорит. Поверь мне, я знаю, что говорю. Я бы не стала предлагать тебе неустойчивое совместное предприятие, если бы не была уверена в успехе.
- Хорошо, - согласился Дорс-младший, - я подумаю над твоим предложением, когда увижу все данные по проекту.
Молодой человек встал и многообещающе посмотрел на Рене.
- Я передам тебе их сегодня же, - она улыбнулась и, прощаясь, пожала руку будущему партнеру по бизнесу. Она была очень довольна, что смогла заинтересовать такого перспективного человека, как Джошуа.

***
Не смотря на все попытки Палмер убедить своего босса не взрывать «Атаван», Джонатан Дорс продолжал настаивать на своем. Но когда он услышал имя своего сына из уст Рене, то задумался. Это заставило его почти мгновенно пойти на уступки и согласиться с предложением своей сотрудницы.
Между отцом и сыном никогда не было взаимопонимания, они всегда стремились показать друг другу кто из них умнее, главнее и лучше. За играми в крутых бизнесменов они потеряли себя и забыли, что значит быть просто людьми, которые не чужие друг другу.
Вот и теперь они затевали очередной поединок. Джонатан знал, что проект «Атаван» мертв настолько, что только чудо смогло бы его спасти. Поэтому он без колебаний согласился продать этот никчемный объект компании своего сына, но поставил одно условие: если за год этот проект не принесет ни цента прибыли – лавочка будет закрыта, а точнее взорвана.

- Хорошие новости, - Палмер позвонила Джошуа сразу, как только вышла от Дорса. – Твой отец согласился продать тебе проект «Атаван».
- Я рад, - без эмоций ответил Джошуа. – Загляни ко мне сегодня вечером, я тоже приготовил тебе сюрприз.
- ОК, - улыбнувшись, согласилась Рене.

***
Вечером в офисе Дорса-младшего Рене Палмер обнаружила накрытый к ужину стол. Уединение при свечах в интерьере казенных стен кабинета действительно стало для нее сюрпризом.
- Просто, но со вкусом, - отметила блондинка, остановившись на пороге.
Джошуа встал, чтобы снять с нее пальто.
- Хотел разбавить обстановку. Знаешь, о важных делах лучше говорить на сытый желудок.
- Так значит, ты принимаешь мое предложение, - сходу начала Палмер, проходя к столу.
- Да, я весь день анализировал данные, что ты мне предоставила. Твои специалисты хорошо потрудились. Но как тебе удалось убедить моего отца…
- Мне повезло, - перебила Рене, - он согласился, как только услышал твое имя. Он все еще считает тебя неразумным дитем и уверен, что ты просто еще не наигрался.
- Это так на него похоже, - с легкой усталой улыбкой сказал Джошуа.
- Уже завтра он пришлет к тебе своего юриста, чтобы оформить сделку, - предупредила Рене. - Ты точно уверен, что сможешь пойти против отца?
Молодой бизнесмен обратил задумчивый взгляд на бокал с шампанским.
- Мы не были с отцом компаньонами и никогда ими не станем. У нас разные пути и взгляды на жизнь, Рене. Надеюсь этот проект докажет ему, что я давно уже не ребенок, - Джошуа поднял бокал. – За успех?
- За успех, - повторила Рене, и звон стекла ознаменовал начало их совместного предприятия.

После ужина и разговоров на отвлеченные темы Палмер немного расслабилась. Раньше ей редко приходилось общаться с Джошуа, и порой она даже не всегда замечала его, но сегодня она поняла, что он совсем не такой, каким видит его собственный отец.
Этот молодой человек мог составить приятную компанию, он был интересным собеседником и, судя по сегодняшнему ужину, имел прекрасный вкус. На мгновение Рене даже залюбовалась им, как мужчиной.
В итоге, потеряв бдительность, Палмер чуть не открыла своему бизнес-партнеру планы, которые были у нее в перспективе.
- В ближайшем будущем я планирую запустить еще несколько важных проектов, - заговорила она, - но не хочу, чтобы к ним имел доступ твой отец. Лучше, если он вообще не будет о них знать.
- Хороший ход, - одобрил молодой бизнесмен.
- Да, работая с Дааном, я многому научилась и узнала много такого, о чем твой отец даже не догадывается.
- Любопытно, - произнес Джошуа, разглядывая маслину на своей вилке. - Может тебе подыскать офис на Авеню Тейлонов?
- Хм, заманчивое предложение, - Рене мечтательно возвела глаза к потолку. – Но не сейчас. Я еще не готова покинуть Джонатана. Есть много людей, которые доверяют мне, но я не стану утверждать, что они переберутся вслед за мной в твою компанию.
- Об этом не беспокойся. Мне не составит труда их переманить.
«Самоуверенность – отличительная черта всех Дорсов», - про себя заметила Рене. В этом отец и сын были невероятно похожи.

К обеду следующего дня Дорс-младший удостоился внимания со стороны своего не в меру заботливого родителя.
- Поздравляю с приобретением, - произнес с экрана экс лидер Сопротивления. – Не знал, что тебя интересуют мертвые проекты.
- Твои взгляды устарели, папа. Ты еще живешь страхами прошлого, а я смотрю в будущее, - парировал сын.
- Смотри, как бы это будущее не стоило тебе твоей жизни.
- Это угроза?
- Нет, предупреждение, - и Джонатан отключил связь.