Окна в квартире были распахнуты настежь. Ветер лениво перебирал занавески, поднимал уголки бумаг, раскиданных по столу. Поскрипывала рама, на кухне жужжал холодильник, а из окна доносились голоса – какой-то мужчина очень громко и эмоционально обсуждал штраф за парковку в неположенном месте.
Рене медленно прошла по коридору, краем глаза заглянув на кухню, чтобы недовольно хмыкнуть, заметив груду посуды в раковине и целую батарею пустых бутылок на столе. Кто-то хорошо погулял вечером, а сейчас Рене предстояло этого кого-то привести в чувство.
Во сне Кинкейд выглядел очень умиротворенно, и даже немного по-детски. Можно даже было сказать, что Рене жаль его будить…
- Лиам! – рявкнула она. - Па-а-адьём!!! Вставай!
Кинкейд дернулся, разлепил один глаз и удивленно воззрился на Палмер.
- Рене? – спросил он сонно. – А ты здесь как?..
- Через дверь! Она у тебя открыта! – ответила Рене. – Ты что, с ума сошел? На работе не показываешься, глобал не берешь…
- Какого черта?.. – Лиам схватился за голову. – Ой, моя голова… Сколько сейчас времени?
- Четыре сорок вечера, вторник, - ответила Рене.
- Как вторник? – удивился Лиам, даже забыв про головную боль. – Должен же быть понедельник. Вчера, вот, воскресенье было…
- Вчера, дорогой мой, был понедельник, и народ с ног сбился, тебя разыскивая, а ты спишь тут, и в ус не дуешь! – ответила Рене. – Ты что, пил?
- В воскресенье, - убитым голосом ответил Лиам. – Вечером, в баре… Кстати, а где Шарлин?
- Какая Шарлин-Марлин? - переспросила Рене, оглядываясь. Два и два трезвая и веселая мисс Палмер складывала быстрее, чем мучающийся головной болью Лиам. – Друг мой, да тебя обокрали! Подчистую все вынесли. А я-то думаю, отчего у тебя так пусто, и телевизора нет…
- У меня всегда пусто. И телевизор у меня – есть! – резко ответил Лиам, садясь на кровати и оглядываясь. Выражение его лица в очередной раз претерпело ряд занимательных, но не поддающихся описанию изменений. – Твою мать! – севшим голосом выдавил Кинкейд. – Да меня обокрали!
- Аллилуйя! – Рене хмыкнула. – Покажи-ка мне свою шею, лебедь. И руки заодно, куда тебя укололи? Или вы тут еще чего-нибудь выпили? – спросила она, присаживаясь на кровать рядом с Кинкейдом и начиная его осматривать. – А то я там на кухне столько бутылок видела…
- Пили… кажется, - убитым голосом подтвердил Лиам. Рене, как раз рассмотревшая его сине-белые «семейки» с маленькими якорьками, хмыкнула. – Как же так?
- Вот так. Говорила тебе мама – не разговаривай с незнакомцами, и кредиткой не свети, - ответила Рене. – Ладно, все видимые места у тебя девственно чисты, а невидимые сам осматривай. Пойду гляну, может Шарлин-красавица забыла бокальчики помыть… Кстати, а она хоть красавица?
- Нора-Энн Спрингс, как живая. Во! – Лиам отвел руки сантиметров на тридцать от груди, будто обхватывая невидимое дерево.
- Да, пластическая хирургия нынче творит чудеса, - заметила Рене, заглядывая на кухню. – Это было большой ошибкой – поселить тебя над баром. И о чем Авгур думал? Я имею в виду – в воскресенье.
- А у него было дело. Тоже – во! – ответил Лиам из спальни. – Надо в полицию звонить. Ее лицо наверняка на камерах запечатлено в «Планете»…
- А зачем нам камеры? – ехидно спросила Рене. – Ты в полиции так и говори – так, мол, и так, меня обокрала Нора-Энн Спрингс…
- Язва ты, - грустно и с легкой обидой заметил Лиам. – А у меня, между прочим, даже мелочи в карманах не осталось.
- Ничего, кофе я тебе куплю, и за проезд заплачу, - Рене усмехнулась. – А в Посольстве, глядишь, и Сандовал мелочишки накинет…
Лиам молча ушел одеваться.
- Стильные шортики, Лиам! Носи почаще! – крикнула Рене ему вслед. Зайдя на кухню, она с любопытством стала оглядываться – не похоже было, что здесь часто готовили. Большая часть посуды, как девушка успела заметить, покоилась в раковине, и окна тоже были распахнуты, но даже несмотря на это в воздухе витал неприятный запах.
- Похоже у кого-то что-то протухло и… - начала Рене, огибая стол, чтобы рассмотреть на свет два стоящих отдельно высоких стакана – на одном явственно отпечаталась алая губная помада. Но мисс Палмер остановилась как вкопанная, увидев, что лежит за столом.
- Лиам! – позвала она напряженным голосом. – Лиам, твою мать, сюда!!!
- Рене! – Лиам появился на кухне незамедлительно, на ходу натягивая спортивные штаны и не переставая говорить – его лицо выражало крайнюю степень озабоченности. - …Там в ванной моя одежда, она в… - в этот момент он увидел то же, что и Рене, и продолжил через какое-то время, нервно сглотнув:
- Она вся в крови.
За тяжелым массивным столом прислоненная к тумбочке лежала девушка. Она была мертва, это было понятно любому – кровью была измазана дверца, темные волосы покойной на затылке слиплись, а когда-то светлый топ поменял цвет на бурый. Губы несчастной посинели, окоченевшие руки были прижаты к животу.
Налюбовавшись на это неприятное зрелище, Рене отвернулась прижимая руку ко рту.
- Это Шарлин? – тихо уточнила она.
Лиам кивнул, как в замедленной съемке двинувшись вперед.
- Стой! – Рене схватила его за руку. – Не трогай тут ничего. Нужно вызвать полицию, узнать, кто она такая… Боже, - Палмер пулей вылетела из кухни и, оказавшись в коридоре, тяжело оперлась на стену.
- Ты попал, Лиам, - тихо сказала она. – Не просто попал… если тот, кто это сделал, действовал аккуратно, тебе, мой дорогой, просто пиздец!.. Это ведь не ты? – Рене подняла расширившиеся глаза на все еще оглушенного такой новостью Кинкейда. – Это ведь правда не ты? Может быть вы приняли что-то вдвоем, а потом ты неадекватно среагировал… Господи, что я несу! – оборвала она себя. – Нужно срочно вызвать полицию, скорую, а еще Сэма Непса из Волонтерского Следственного Отдела… Иди в комнату, оденься, и постарайся как можно меньше до всего дотрагиваться, только до одежды. На ту, в которой был в выходные, даже не дыши!
- Да знаю я! – резко отозвался Кинкейд. – Не маленький!!
Он вышел из кухни, растирая виски.
- Я правда ничего не помню, - беспомощно сказал он, глядя в пол. – Абсолютно ничего.